Пророчество орла

— Это моя матушка, — бормотал Макрон, и по его щекам струились слезы. — Моя матушка. Она бросила меня, сбежала с каким-то флотским…

Неожиданно Макрон замер, и взгляд его переместился на Миниция.

— Он!

— О, нет! — Сердце Катона сжалось. — Да пошли же!

Невероятным усилием ему удалось-таки поднять Макрона с лавки, но унять его было уже невозможно.

— Это ты, ублюдок! — заорал тот во всю глотку, бросаясь на Миниция. — Ты сманил ее! Заставил ее бросить нас!

Миниций поднял глаза, напуганный таким приступом ярости, машинально прикрылся руками, и голова Порции стукнулась об пол. Она открыла глаза, увидела Макрона и закричала.

Прежде чем Катон успел что-то предпринять, Макрон налетел на Миниция, схватил за плечи и оттолкнул назад, в толпу посетителей. Люди отпрянули во все стороны, несколько столов опрокинулось, кувшины попадали на пол, разбиваясь и расплескивая красное, словно кровь, вино. Отчаянно завизжали шлюхи, толпу которых Макрон, толкая перед собой Миниция, пропахал, словно разъяренный бык, подцепивший на рога гибкого акробата.

Катон повернулся к Анобарбу и пожал плечами.

— Ну вот, опять…

Торговец нахмурился.

— И часто с ним такое?

— Не очень. Опять же: сегодня, как ни крути, особый случай. Воссоединение семьи.

В дальнем конце таверны Макрон прижал Миниция к деревянному столбу и колошматил что было мочи. Посетители, по большей части, рванули наружу: никто не хотел подвернуться под руку провостам, когда те явятся на шум, а некоторые вдобавок решили воспользоваться суматохой и свалить, не заплатив за выпивку.

Порция между тем оправилась, сориентировалась в происходящем и, прихватив по дороге железный ковш, устремилась к дерущимся.

— А ну оставь его! — кричала она на бегу. — Оставь, кому сказано, кошмар ходячий!

Макрон, однако, этим призывам не внимал и продолжал обхаживать его увесистыми тумаками.

— Ах так, неслух несчастный! Получай!

Размахнувшись изо всех сил, Порция приложила Макрона ковшом по макушке. Раздался звук, похожий на удар гонга. Колени Макрона подогнулись, хватка разжалась. Миниций, с разбитым в кровь лицом, зашатался и рухнул на пол. Порция уронила ковш и заверещала, как попугай, угодивший по неосторожности в мясорубку. Все ее тело содрогалось от рыданий.

— Эй там! — послышался испуганный голос с улицы. — Провосты идут.

— Надо убираться, — сказал Катон Анобарбу. — И его забрать, пока провосты не отходили как следует и его, и нас.

— Да ну, разве они тронут центурионов?

— Почем им знать, кто тут центурион? Мы ведь одеты не по форме.

Выход был забит торопившимися убраться посетителями, но Катон с Анобарбом проследовали через разгромленный зал не туда, а к Порции. Катон мягко взял ее за плечи, повернул лицом к себе и сказал:

— Нам нужно их отсюда убрать. Есть в таверне какие-нибудь задние помещения?

Матушка Макрона сначала уставилась на него непонимающе, но быстро сообразила, что к чему.

— Есть, а как же. Вон туда.

Она указала на маленькую дверь позади прилавка. Анобарб с Катоном подхватили бесчувственное тело Макрона, оттащили туда и вернулись за Миницием: пока те переносили его в безопасное место, Порция держала возлюбленного за руку и гладила по волосам.

Между тем перед входом в «Танцующий дельфин» поднялся шум: вывалившие наружу пьяные морские пехотинцы столкнулись с вооруженными увесистыми дубинками провостами.

— Эй, — крикнула наружу Порция, — наведите порядок. Я плачу за это хорошие деньги!

— Все будет сделано, хозяйка, — кивнул один из провостов, не прекращая охаживать дубиной сбитого с ног моряка.

Оттащив обоих центурионов в безопасное место, Катон закрыл дверь, задвинул щеколду, чтобы никто за ними не последовал, и, оглядевшись, понял, что они находятся в большой кладовке, вдоль стен которой теснились большущие, чуть не в человеческий рост, амфоры с вином. В одну стену был встроен маленький письменный стол, на истертой поверхности которого лежала открытая счетная книга. Запертые ворота выходили отсюда прямо на улицу: за ними слышались крики, метались в панике тени, доносились удары. Но, как оказалось, за кувшинами находилась еще одна маленькая дверь. Порция махнула рукой, указывая на нее:

— Туда.

Кряхтя от напряжения, Катон поднял Макрона на ноги, обхватил за плечи и наполовину понес, наполовину поволок в дверной проем. Анобарб последовал за ним, таща тем же манером гораздо более легкого Миниция. За дверью находился длинный, узкий проход, освещенный в дальнем конце единственной масляной лампой. Звякая ключами, Порция открыла следующую дверь, и перед ними открылось скудно освещенное пространство. Катон опустил Макрона на вымощенный плитами пол, выпрямился и огляделся. Они находились в аккуратном, скромных размеров атриуме: в центре его поблескивал, отражая звездное небо, небольшой бассейн. В углу, над маленьким алтарем богов-хранителей домашнего очага светились масляные лампады. Из-за двери в заднем конце дворика доносилось мягкое журчанье воды.

— Удивительное местечко, — пробормотал Катон, переведя дух.