Пророчица

А теперь по существу. Первые сведения о начале нашей истории, которые донесло до нас предание, касаются так называемого «призвания варягов». Кто были эти варяги и как в реальности происходило их призвание «княжить на Руси», вопросы достаточно запутанные и темные, вследствие чего породившие длительную — тянущуюся с приливами и отливами уже третий век — полемику между партиями «норманистов» и «антинорманистов». К сожалению, яростность этих споров, начатых с легкой руки чудесного помора, ставшего одной из наших национальных святынь, М. В. Ломоносова, была обусловлена — этот факт приходится с прискорбием признать — не столько стремлением к исторической истине, сколько чувством ущемленной национальной гордости, и это не могло не сказаться на результате: два века прошли, а воз и поныне всё в том же ухабе, где он застрял в начале пути. И самое главное, нет никаких оснований предполагать, что споры эти могут быть убедительно разрешены благодаря открытию новых исторических свидетельств: новым фактам просто неоткуда взяться. Давно показано, что автор «Повести временных лет» описывал «призвание варягов» по слухам и легендам, поскольку был отделен от описываемых событий несколькими поколениями предков. О легендарности данного описания неопровержимо свидетельствует забавный факт: сообщение о прибытии на территорию будущей Руси князя Рюрика с верной дружиной (tru war) и со всей челядью (sine hus; со своим «домом») пересказанная в начальной летописи легенда толкует, не понимая смысла иноязычного высказывания, как прибытие Рюрика с братьями Трувором и Синеусом. Ясно, что о реальных событиях у летописца были столь же туманные представления, как и у современных историков. Но никаких других источников у нас нет и не будет. Если не считать данные археологических раскопок, свидетельствующие о наличии достаточно многочисленных выходцев из Скандинавии на территории Северной Руси в то давнее время, — с чем никто и не пытается спорить — у нас нет и не предвидится фактов, проясняющих обстоятельства легендарного «призвания». Мы можем верить в реальность Рюрика, а можем считать его «призвание» древней сказкой, сочиненной нашими предками для забавы и поучения. Но историческая наука ничего не может добавить к тому, что мы читаем в летописи. С этим приходится смириться.

Однако отбросив споры о том, кто были эти летописные варяги, и зачем их «призывали» наши предки, как бесплодные и не ведущие к серьезным научным выводам, мы должны, как мне кажется, перейти от выяснения этих малосущественных подробностей к более пристальному рассмотрению той системы власти, которая сложилась в Русской земле после легендарного призвания варягов. Как ни странно, историки, по умолчанию, представляют ее чем-то аналогичным системе государственной власти, действовавшей в нашей стране в гораздо более поздние времена, так что древнерусский князь оказывается схожим, в сущности, с русским самодержцем, хотя ему и приходилось действовать в гораздо более стесненных обстоятельствах, поскольку его власть была ограничена пределами небольшого княжества. Князь является, согласно этим представлениям, главой и руководителем тех многочисленных людей, которые населяют его княжество. Он отдает им приказания, контролирует их выполнение, собирает налоги на общегосударственные нужды, ведет войной на соседние княжества, судит своих подвластных, поощряет отличившихся, устраивает пиры для избранных, выкатывая из своих подвалов бочки меда, строит города, мстит неразумным хазарам и так далее и тому подобное. В этих представлениях древнерусские князья выступают, как и позднейшие российские императоры, в качестве хозяев земли Русской, пусть пока еще и разделенной на множество мелких княжеств. Но всё это — очевидный обман зрения, возникший вследствие перенесения привычных понятий в совершенно иную эпоху. По существу, ближайшим аналогом летописного Рюрика надо считать вовсе не Николая Первого и даже не царя Алексея Михайловича, а Стеньку Разина времен походов за зипунами и красочной истории с персидской княжной.