Пророчица (СИ)

— Это было бы слишком просто, — хмыкнул Филипп. — Боги никогда ничего не дают просто так. У Гарди они забрали силы, Херсира заставили бросить дом. А что можно отнять у девушки? — Он вздернул подбородок. — Правильно, любимого.

— Ты говорил, в то время не существовало понятия «любовь», — бесцветно произнесла я.

— Но я не сказал, что самой любви не было.

Филипп больше не выглядел современно. Поддаваясь атмосфере комнаты, он нырнул в прошлое — в то время, о котором говорил, примеряя на себя личину древнего воина.

— Тогда боги создали охотника. Существо, внешне похожее на человека, но вместе с тем несущее смерть нам — хищным, — он серьезно посмотрел на меня. — Потомкам Херсира. Хаук — так его звали.

— Зачем?

— Чтобы убить Херсира. Тем самым наказав Лив.

— Хм… А по мне, так поделом ему! — Я обняла себя за плечи. — Он ведь бросил ее ради амбиций.

— А ты жестокая. — Казалось, Филипп удивился, но я пожала плечами и ничего не ответила. Впору возненавидеть весь мир после всего, что со мной произошло. Капля кровожадности — велика беда!

— Лив оказалась мягче. Узнав о страшной будущности любимого, она предупредила Херсира. Прокралась той же ночью в их деревушку, разбудила его, переполошив тем самым все племя.

— Херсир бежал?

— Он и все его соплеменники собрались и быстро покинули насиженное место. Научились защищать себя ментально, обосновались на другой стороне земли. Арендрейт был великим жрецом. Поговаривали, после смерти он создал свой собственный мир, где обучает способных, но все это вымысел, на мой взгляд.

— А охотник? Хаук? Что стало с ним?

— Охотник ищет. Охотники вообще бессмертны. Впрочем, поговаривают, что Первые вечны и будут всегда. Те, кто в них верит.

— То есть получается, мы бессмертны? Ну, разве что охотник убьет…

Филипп усмехнулся.

— Мы не бессмертны, Полина. Хотя живем и не стареем мы дольше, и значительно сильнее других людей, но оружие, к примеру, может причинить нам вред или даже убить. Все отличие в том, что охотнику для этого не нужно прикасаться.

— Но как? Это что‑то типа телекинеза? — Я испуганно оглянулась, будто Хаук мог подслушать нас из‑за шкафа. — Я не очень сильна в разных фокусах.

— Нет. У охотника из жилы произрастают щупальца. Ими он и убивает. Мне нужно идти, но ты можешь почитать летописи. Я их постепенно перевожу в электронный вид. Вот. — Филипп поднялся, извлек из ящика серванта черный глянцевый ноутбук, запустил. — Здесь много файлов, вроде все доступно, но если чего не поймешь, я все поясню вечером.

— Эм… Филипп… — Я запнулась. В общем‑то, мне нужно думать о том, как жить дальше, а не читать летописи. Сейчас на это просто нет времени. — Может, ты расскажешь мне потом, вкратце?

Ответом мне был недоуменный взгляд, и пришлось пояснить:

— Ну, знаешь, проблемы. С жильем, работой, все дела…

— Тебе не нужно об этом беспокоиться. Больше нет. — Он покачал головой, будто разговаривал с маленьким ребенком, которому приходится объяснять простейшие аксиомы. — Атли должны заботиться друг о друге. Ты можешь жить здесь или, если хочешь, у Кирилла. Скоро мы соберем племя, и не надо будет бояться таких молодых выскочек, как тот охотник.

Филипп присел рядом, взял за руку. Показалось, на его лице мелькнула жалость, но потом оно вновь стало благожелательным.

— Извини, но я не могу жить с тобой. Я так не привыкла, к тому же не знаю тебя вовсе.

— Ты видела, что может случиться, если будешь одна. Я насильно не держу, но подумай. Меня можешь не бояться, а если прочтешь первый файл, убедишься, что хищные не имеют права без суда причинять вред соплеменникам. Это жестоко карается.

— Не знаю…

Филипп говорил логичные вещи — мне нельзя уходить. Здесь, рядом с тем, кто понимает во всем безобразии, которое творится вокруг, я в относительной безопасности. За дверями квартиры Филиппа, кроме охотника, есть еще и Влад. Здесь он точно не найдет меня, ведь между нами с Филиппом нет никакой связи, мы даже не знакомы по сути.

Я решительно кивнула.

— Хорошо. Почитаю, переночую у тебя сегодня, а там решу.

— Умница! — Филипп погладил меня по голове — совсем как ребенка. Жуткая привычка начинала напрягать, даже слегка бесить. Да, он знает больше, но это совсем не значит, что нужно выказывать снисхождение!

Впрочем, негодование улетучилось в тот самый момент, когда я погрузилась в чтение. Признаться, рассказчиком Филипп был хорошим и на бумаге.

Из того, что я прочла за день, поняла: хищные — то есть, собственно, мы — живут племенами. Это такие общины, где есть вождь, жрец, лекари, защитники, воины, ищейки и множество других талантливых… людей. Да, людьми называть тех, о ком написано в летописях, совершенно не поворачивался язык. Но себя‑то я все еще причисляла к людям.