Пророк

Кент не спал тридцать часов, в течение которых самая главная победа в его карьере сменилась ужасом, который невозможно себе представить, и это истощило его эмоции. Он был полностью опустошен — или очень близко подошел к этому состоянию, чего с ним не случалось уже много лет.

— У нас еще есть неделя, Колин. Успеем все обсудить. Ладно?

Он сжал плечо парня, прошел мимо раздевалки, не заглядывая в нее, и направился на парковку, где рядом с его машиной ждала Челси Салинас. Он был в нескольких шагах от нее, еще не готовый начать разговор, когда она сказала:

— Как вы могли назвать ему имя?

— Что?

Глаза у нее были красные, а обычно смуглая кожа цветом напоминала зимнее небо.

— Вы знали, что он собирается делать. Он вам сказал. А вы просто назвали ему имя и отошли в сторону, даже не подумав предупредить меня. Я могла бы помочь. Вы могли бы помочь. А вы позволили ему пойти туда…

Ее голос сорвался на крик, и Кент положил руку ей на плечо и прошептал:

— Не нужно кричать, Челси. О чем вы? Что случилось с Адамом?

— Пока? Ничего. А скоро… Скоро вы будете навещать его в тюрьме. А вы могли это остановить.

Поначалу Кент ничего не понимал — этим утром думать ему было так же трудно, как плыть против течения, — но вдруг все стало на свои места, и он ужаснулся открывшейся перед ним картине.

— Сайпс. — Он произнес только имя, и Челси не ответила, но ее глаза сказали ему все.

— Где он? — спросил Кент. — Где мой брат?

— Разговаривает с вашей сестрой. — По щеке Челси скатилась слеза. — Кент. Черт возьми, вы должны ему помочь.

— Как я могу помочь?

— Обеспечить алиби. Подтвердить все, что он будет говорить о том, что делал в момент убийства Сайпса. — Выражение его лица вызвало у нее ярость. — Да, приготовьтесь лгать. Вам придется лгать, Кент, потому что только это может его спасти, и это самое меньшее, чем вы ему обязаны. Я знаю, что вы никогда не простите, что в ту ночь мы проехали мимо Мэри, но теперь это вы позволили ему уехать.

— Челси, я понятия не имею…

— Чушь, Кент. Он сказал вам, что собирается делать.

— А я сказал ему, чтобы он этого не делал.

— Сначала. А когда к вам явился Сайпс? Что вы тогда сделали?

— Он предложил помочь. Он предложил…

— Вы пришли к нему за пистолетом, — сказа она. — Конечно, вам нужен был пистолет, но еще вам нужен был кто-то, кто спустит курок вместо вас. Скажите, что я ошибаюсь.

— Я не думал, что он и вправду это сделает.

Челси с удивлением и отвращением покачала головой.

— Это хуже того, что мы сделали с вами, Кент. Тогда мы не знали, что может случиться. А теперь? Вы знали.

48

Она права.

Кент понял это по дороге домой. Первым его побуждением было оправдать себя, объяснить. Единственное, что он говорил Адаму насчет убийства Клейтона Сайпса, — не делать этого, даже не думать об этом. Так и сказал, и при желании можно было спрятаться за этими словами.

Как он прятался за Адамом с того момента, как появился Клейтон Сайпс.

Хватит. Есть разные уровни честности — правда твоих слов и правда твоего сердца, когда ты произносишь эти слова. И они не всегда совпадают.

Теперь Кент вспоминал тот день, когда назвал имя Сайпса Адаму. Фотография брата, испачканного чужой кровью. Разбитая и опухшая рука. И как тот, не моргнув глазом, заявил, что жалеет, что у него не было возможности убить Гидеона Пирса.

«Я знал, что он это сделает, если сможет, — подумал Кент. — Я знал».

Он вспомнил неловкое чувство, которое охватило его, когда они с Колином Мирсом смотрели запись старого матча. Тогда он не мог объяснить это чувство — или не захотел копать слишком глубоко, или у него не хватило смелости признаться. Теперь Кент понял причину. Он смотрел, как они построили игру — выставили Адама вперед, позволили ему принимать все удары, делать грубую работу, понимая, что за его спиной они будут в безопасности, недосягаемы для противника, — и понимал, что он точно так же поступает с братом. Но предпочел отвернуться.

Я не знал, что он сможет его найти.

Это правда. Но Кент точно знал, что, черт возьми, сделает Адам, если найдет его.

Челси просила об алиби. Он мог его предоставить, но подумал, что может сделать кое-что большее. Кент понимал то, что не понимал Адам, и в этом был шанс все исправить, избавить брата от того ада, который принадлежал Кенту. Он привел сюда Гриссома, Гриссома и Сайпса — и пришло время держать ответ. Он больше не будет прятаться, не будет уклоняться от драки. Удары, которые еще осталось нанести, он нанесет сам — давно пора.

* * *

Сегодня Адам не находил слов для Мэри. Он все сделал как надо: два раза постучал, зажег свечи в правильном порядке, но слова не приходили.

Он просто сидел на полу, размышляя о том, что натворил. Родни Бова, обвиненный в тяжком преступлении. Клейтон Сайпс, застреленный и брошенный на берегу озера Эри. Все это и раньше было ужасно, но имело цель. Эти действия были необходимы — единственный способ расплаты, который что-то значит в этом мире. То, что он сделал, было жестоко, но справедливо.

Теперь он узнал, что это был не тот человек. И что теперь получается?