Пророк

— Забавно, что ты помнишь, что тот пас предназначался Фитцджеральду. Он был не очень-то ловок, но тогда сумел открыться… Интересно, кем он стал. Кажется, пошел в армию, но я могу ошибаться…

— Ты не помнишь, у Родни Бовы тут была семья? — спросил Адам.

Кент растерялся. Адам уже второй раз произносил это имя, хотя было трудно представить более незначительного имени из той поры, когда они играли в футбол.

— Нет, не помню. Почему ты все время спрашиваешь о нем?

— Он здесь, — ответил Адам. — У него неприятности, и мы пересеклись. Понимаешь, я его плохо помню. И жалею об этом. Помню только, что его отправили в колонию для несовершеннолетних, но забыл подробности. Ты говорил, что он поджег машину, но я не смог…

— Он не поджигал машину, — сказала Бет, и Кент с Адамом удивленно повернулись к ней. Она стояла между ними, скрестив руки на груди, и с любопытством смотрела на Адама. — Это был его брат. Родни пытался взять вину на себя.

— Откуда ты знаешь? — спросил Кент.

— Папа рассказывал. Его этот случай очень расстроил. К нему приходила полиция… или адвокат? Кто-то расспрашивал его, и…

— Брат? — переспросил Адам. Взгляд у него стал напряженным.

— В чем дело? Почему это тебя так волнует? — спросил Кент.

Адам долго обдумывал ответ.

— Теперь я за него отвечаю. Так что для меня это важно.

— Ты внес за него залог?

— Да.

— Что он натворил в этот раз?

— Обвиняется в хранении наркотиков. И оружия. — Адам снова посмотрел на Бет. — Я не помню, чтобы у него был брат.

— Младший. Папа считал, что с этим парнем они еще хлебнут горя. Говорил, что это он влияет на Родни, а не наоборот. Странно, потому что старший брат обычно… — она замялась, — задает тон.

— Обычно, — согласился Адам. — Но мне казалось, что Родни отправили в колонию для несовершеннолетних.

— Вряд ли. Хотя все возможно. Почему-то им занимались власти штата. Но что касается пожара, это не он. Машину поджег младший брат, а Родни взял вину на себя. Но в его версии концы не сходились с концами. Папа ездил его навещать и, мне кажется, сразу обо всем догадался — как и полиция. Родни пытался выгородить брата.

— Понятно, — кивнул Адам. Они помолчали, а потом он махнул рукой в сторону окна. — Теперь мне уже можно принести пистолет?

— Да, — сказал Кент. — Наверное, можно.

* * *

В половине второго ночи, когда Адам сидел на диване в темной гостиной брата, его телефон вдруг ожил, сообщая, что GPS-трекер пришел в движение.

Адам запустил программу, смотрел, как точка перемещается от дома Родни, и не мог понять, что делать. Ему хотелось проследить за своим подопечным, потому что это движение посреди ночи выглядело подозрительным. Но тогда Кент останется без охраны.

— Проклятье, — пробормотал Адам и отложил телефон. Его раздирали сомнения. Возможно, это оно. Встреча с Сайпсом. Его первый шанс — и, возможно, единственный.

Но наверху спит его единственный брат, вместе с семьей. Племянник и племянница Адама в своих комнатах. Если Бова не встречается с Сайпсом, а тот уже направляется сюда…

Нет, он не вправе уйти. То место можно проверить завтра. Сегодня он не оставит свой пост.

Точка перемещалась по городу в направлении сталелитейных заводов. Заброшенный район, хорошо знакомый Адаму, служивший убежищем многим из его клиентов. Дом 57 по Эри-авеню.

— Это ты, Клейтон? — прошептал он. — Там твое убежище?

Прошло десять минут. Пятнадцать. Двадцать. Адам все время обновлял информацию, чтобы экран не гас. Он с трудом заставлял себя оставаться на месте, преодолевая желание поехать туда и посмотреть, что происходит. Взгляд на лестницу на второй этаж, где спала семья брата, успокоил его. Он не может уйти — и не уйдет.

В десять минут третьего, после получаса неподвижности, Родни Бова покинул дом под номером 57 на Эри-авеню; точка снова стала перемещаться, теперь на юго-восток. Домой.

Адам отложил телефон, сжал рукоять пистолета и стал ждать рассвета.

39

В то время, когда родился Адам, в Чамберсе работали два сталелитейных завода, а теперь не осталось ни одного. Но многие здания не были разрушены, в том числе старый завод компании «Робард», на котором когда-то работал Хэнк Остин. Доменная печь разреза́ла горизонт дымовыми трубами, а у ее основания ржавели и зарастали сорняками ряды заброшенных рельсов, которых много лет не касалось колесо поезда, — они были похожи на старые шрамы наркомана со стажем. К востоку и западу от завода промышленные кварталы постепенно вытеснялись жилыми; железо и кирпич уступали место дереву. Тротуар, обрамленный пластиковой оградкой, тянулся на три квартала, а потом сменялся заросшей сорняками тропинкой. Неблагополучный район в неблагополучном городе.

В доме номер 57 по Эри-авеню окна первого этажа были забраны ставнями, но на втором этаже их не скрывали ни ставни, ни занавески. На первый взгляд дом пустовал уже много лет. Разбитые окна были заколочены фанерой, а через щели между досками крыльца пробивались сорняки; ни машины рядом с домом, ни света в окнах. Адам знал людей, которые прятались в еще более негостеприимных местах, а Родни Бова провел по этому адресу тридцать минут посреди ночи.