Пророк

— Избегать глупостей, — сказала я. — Поняла.

Он закатил глаза.

— Не притворяйся ради меня.

— Просто не давай своему мужу пристрелить нас, и всё будет пучком, — сказала я, широко улыбаясь.

Я увидела, как он вздрагивает от второго импульса эмоций, которые я послала, и его глаза смягчились. Однако то обеспокоенное выражение не уходило с его лица.

— Ничего не обещаю, — ворчливо отозвался он. — И эй, я серьёзно, Эл. Никакого беспечного дерьма, ладно? Ты теперь мама. Тебе такое дерьмо уже не сойдёт с рук. Так что слушайся Ревика. Хоть разок.

— Ладно, — сказала я ему перед тем, как засунуть свой регулятор в рот.

Ревик, находившийся рядом, фыркнул с нескрываемым недоверием.

Врег, видимо, соглашался с ним.

— Ой да не будешь ты его слушать, — пробормотал мускулистый видящий.

Глянув на Врега, я с удивлением увидела в его глазах такое же беспокойство и больше эмоций, чем я ожидала от бывшего Повстанца. Когда я покосилась на Джона, он помрачнел ещё сильнее. Просто по взгляду на него я понимала, что он не поверил мне, как и Ревик с Врегом.

Ответив им последней улыбкой вопреки неудобному дыхательному оборудованию во рту, я помахала рукой и отпустила лодку.

Ревик последовал моему примеру.

Вместе мы позволили весу поясных ремней и баллонов погрузить нас под воду.

Глава 47 Корабль рабов

Мы заранее, за несколько недель разведали маршруты кораблей, преимущественно за счёт взлома спутниковых каналов.

После того, как руководящая команда согласилась, что авианосцу не нужно подходить к Дубаю ближе побережья Индии, мы расчертили альтернативные пути до Дубая от нашего перевалочного пункта. Мы по-прежнему не знали наверняка, будут ли нас активно отслеживать, но мы исходили из предположения, что за нами всё же будут наблюдать — или в Барьере, или в физическом мире.

Врег, Викрам и их команды оценили каждый активный спутник, который нашли в интересующем нас сегменте неба, а также каждый механический и органический компонент корабля, выискивая любые признаки того, что что-либо из этого используется для отслеживания нашего местоположения. Они искали посторонние сигналы, любое, что без авторизации посылалось куда-то от корабля. Они искали следы микро-флаеров или высотных атмосферных камер.

Они ничего не нашли… но это никого не успокоило.

Как минимум, мы наверняка имели какую-то Барьерную утечку, которой могло оказаться достаточно, чтобы они запланировали попытку похищения Касс и Лили, а то и полноценное открытое нападение.

По той же причине мы решили отправить Мэйгара с Лили, а не оставлять его на авианосце, где он мог оказаться в уязвимом положении, и не включать его в военную команду, поддерживающую операцию в Дубае. Это было решение Ревика, но я не спорила.

По правде говоря, я всё равно чувствовала себя лучше, зная, что Мэйгар с Лили.

Я невольно зацикливалась на том, где она, что она делает. Я не позволяла себе сканировать, конечно, но да, я зацикливалась.

Я думала о ней даже сейчас, когда мы с Ревиком плыли во тьме Персидского залива недалеко от южного берега того, что раньше было Ираном.

Мы небезосновательно были уверены, что наши многочисленные пересадки с самолёта на самолёт, пробежки по земле и перемена лодок не были отслежены — по крайней мере, в том отношении, которое имело значение для нас. То есть, даже если кто-то запечатлел отдельные отрезки нашего пути через спутник или камеры наблюдения, то это не отследят до авианосца или до нас.

Мы сделали всё возможное, чтобы скрыть свои личности.

Мы с Ревиком носили протезы даже под водой.

Я также слегка изменила цвет своих волос, сделав их более красноватыми, но в то же время тёмными, почти черными-с-металлическим-красным-отливом. Ревик покрасил свои волосы в светлый пепельный блонд, и оттенок весьма походил на цвет волос Уйе, что выглядело странно, но всё равно довольно привлекательно.

Вдобавок к лицевым протезам мы надели контактные линзы и кровяные патчи на всех местах, откуда могут брать кровь на пунктах проверки расы.

Ревик носил протезы даже на спине, чтобы скрыть шрамы и татуировки, потому что как минимум шрамы среди видящих были редкими и привлекали внимание. Я также закрыла протезами свою татуировку меча и солнца (поскольку я сделала её на необычном для видящих месте) и ту, что сделал мне Дитрини, потому что это была нестандартная татуировка, и её могли запомнить.

Мы оба пытались сойти выдать себя за людей в Дубае, но понятия не имели, с чем столкнёмся на другой стороне, и может ли возникнуть какая-то причина, по которой нам придётся снять одежду. Если исключить операции, то Ревик ничего не мог поделать со своим членом, и если они решат сделать рентген одному из нас, они явно поймут, кто мы. Поэтому мы приготовились при необходимости поменять кровяные патчи и путешествовать уже как видящие.

Мы ничего не могли поделать с нашим ростом, вместе или по отдельности.