Пророк

Я ощутила там ободрение и осознала, что до сих пор задыхаюсь, подавляя испуг. Почувствовав его заботу, я заставила себя дышать нормально, хотя бы чтобы не нарушить поступление кислорода в организм и не вызвать у себя тошноту.

Мы просто съёжились там, стараясь не разговаривать даже жестами.

Вместо этого мы держались друг за друга и ждали, когда корабль доберётся до берега.

Глава 48 Новый дивный мир

Я сразу почувствовала, когда мы проникли через мембрану конструкции вокруг Дубая.

По крепче стиснувшим меня рукам и пальцам я поняла, что Ревик тоже это ощутил.

Щиты армейской конструкции здесь не принесут нам никакого прока, по крайней мере, для простого перемещения по городу. Стэнли и Сурли сказали, что они лишь быстрее нас заметят, учитывая плотность и вездесущесть конструкции. Нашим единственным вариантом были обычные щиты разведчиков — те самые, которые видящие использовали каждый день — в сочетании со световыми плащами.

Главным образом мы должны были защищать себя, не выходя в Барьер.

Более интенсивные щиты армейского уровня приберегались на то время, когда нам совершенно точно придётся воспользоваться Барьером. Если такое случится, то конструкция опознает нас за минуты, если не за секунды.

В данный момент мы даже не могли использовать индивидуальные щиты.

Вместо этого мы практически задержали дыхание, надеясь, что нас не увидят. Я вообще не осмеливалась закрывать нас щитами на тот случай, если они уловят aleimi-сигнатуру и решат присмотреться к нам.

Я пристально следила за светом Ревика, когда нас обоих окружила конструкция, облегавшая наш свет и aleimi-проекции, которые мы использовали, чтобы замаскировать более приметные аспекты наших личностей. Я не замечала никакой разницы в том, как это произошло с Ревиком, и как это произошло со мной.

Как и с любой конструкцией Дренгов, с которой я сталкивалась, у меня перехватило дыхание от того, какими коварными были эти нити света. Это всё равно что смотреть на воду, расплескавшуюся по камням, заполнившую каждую впадинку, залившую каждый микроскопический порез и проём. Я не могла оценить масштаб проникновения, пока не стало слишком поздно… и я сомневалась, что большинство видящих вообще заметило бы, как глубоко этот свет вплетался в них.

Люди, конечно, полностью находились в распоряжении такой конструкции.

Не паниковать из-за осязаемости конструкции оказалось для меня самым сложным. Это вызвало клаустрофобную реакцию в моей груди и животе, отчего Ревик принялся ласково гладить мои руки, спину и грудь через ткань гидрокостюма.

Я делала то же самое с ним, но мы держали наши света при себе.

Пока мы висели там, держась друг за друга, я наблюдала, как конструкция методично завладевает нами, скользит в столь крошечные проёмы и тени в нашем свете, что моя нервозность лишь усилилась, пока я наблюдала, как эти крохотные детали появляются и исчезают.

Однако мне не показалось, что конструкция узнала нас или установила наши личности.

И Ревик тоже справлялся очень хорошо.

Находясь так близко к нему, я ощущала его страх.

Я чувствовала, как он контролирует этот страх, ровно дыша через респиратор. Я ощущала, что все те медитации с Джоном включаются в работу, и его свет становится абсолютно неподвижным от того, как он успокоил свой разум.

Наблюдая за ним, я решила, что присоединюсь к ним в этом их медитационном запое, когда и если мы из этого выберемся.

Конструкция, похоже, в первую очередь помечала нас.

Закончив с этим, она перешла ко второй функции — а именно к постепенному и почти механическому искажению нашего ментального настроя, чтобы он соответствовал той реальности, которую проецировала конструкция. И вновь изменения были едва заметными, крохотными и идеально сливались с нашими разумами.

По этим самым причинам они нервировали ещё сильнее.

Я знала, что данный слой конструкции должен создавать своеобразное «групповое мышление» в пределах конструкции. Определённые факты будут казаться неизбежными и столь же естественными, как законы природы. Большинство соглашалось с философскими или идеологическими установками в конструкциях Дренгов, не замечая этого. Таким образом, конструкция создавала слой заблуждения и контроля.

Я ощущала это как давление на своём свете. Я подозревала, что это мой aleimi даёт отпор, пока конструкция пыталась навязать ему более жёсткие и прямые способы мышления.

Мне вспомнилась та видящая, Айви, и то, как она на круизном корабле полностью исказила мою реальность, лишив её обычных параметров. Это было моё первое столкновение с агентом Тени.

Она сделала это быстро… за считанные секунды.

Конечно, тогда я была практически беззащитной, но напоминание всё равно отрезвляло.

К тому времени, когда корабль начал замедляться, я почти нашла для себя точку равновесия внутри этих металлических нитей. Равновесие не было комфортным, но я и не ощущала себя полностью потерянной.

Только тогда я посмотрела на Ревика через инфракрасную маску.

Сказать, что он выглядел напряжённым — это ещё мягко сказано.