Пророк

Эли заговорила, обращаясь к камере Два: «Автомобильная прогулка по парку сафари Уайлдвуд превратилась в настоящий кошмар...»

– Пошла кассета 550.

Видео. Носорог тяжело, неуклюже топчется в высокой траве, тараня, раскачивая и сотрясая «лендровер», из которого с криками выскакивают туристы и разбегаются в поисках укрытия; камера дрожит и дергается. Впечатляющее зрелище.

Голос Эли за кадром: «...Когда один из диких носорогов пришел в ярость...»

Карл вскочил с дивана и испустил торжествующий клич, потом громко выкрикнул «ДА!», а потом, приплясывая на месте, радостно завопил: «Он сделал это! Он действительно сделал это!»

Мама просто сидела на диване, тихо хлопала в ладоши и молилась со слезами на глазах:

– О Господь, милый мой Господь, Джонни вернулся домой. Он вернулся домой!

Карл показывал пальцем на телевизор, не замечая ни разъяренного носорога, ни последовавшей далее рекламы.

Одна лишь мысль всецело занимала его ум:

– Это мой отец! Это человек!

Миссис Вестфол и две женщины по очереди крепко обняли Синди.

– Ты держалась молодцом, золотко!

– Благослови тебя Господь – ты очень смелая девушка.

– Отлично. Отлично.

Рэйчел наконец расслабилась. Две минуты. Что ж... хорошо. Он все сделал хорошо.

Шэннон и родители встали с дивана и пошли обедать. Они были достаточно умны, чтобы ожидать чего-то большего, чем увидели и услышали сейчас, но они остались довольны. Надо отдать Джону Баррету должное за то, что он сказал столько, сколько сказал.

Когда дети с возбужденным визгом повскакивали с мест, Дин взглянула на Макса, пытаясь понять задумчивое выражение его лица.

– Я видел вас обоих! – сказал Джордж.

– Я тоже хочу выступать по телевизору! – заявила Виктория.

– Милый, ты скажешь чего-нибудь? – спросила Дин. Макс медленно, протяжно вздохнул и посмотрел на жену.

– Ну... это было немного. – Потом он внезапно расплылся в улыбке. – Но это было неплохо! Они обнялись.

Сюжет о носороге кончился, и началась реклама. Режиссер Сузан развернулась на вращающемся кресле и тихо, изумленно выругалась:

– Как так получилось, что я ничего об этом не слышала раньше?

Тина по-прежнему стояла у стены и смотрела застывшим взглядом на лицо Джона Баррета на мониторе, передававшем изображение с камеры Три.

– О чем не слышала?

– Да о дочери Слэйтера!

Тина, казалось, проигнорировала вопрос и обратилась к Рашу:

– Этот сюжет слишком затянут. У нас едва хватило времени на видео с носорогом. Раш заглянул в сценарий.

– Ага, ладно, можете выбросить его из семичасового выпуска.

– О нет, не надо – выбросите носорога! – воскликнула Сузан.

– Занимайся своей работой! – отрезала Тина. – Я буду решать, что выбрасывать, а что нет!

Сузан мгновенно прикусила язык, сочтя за лучшее воздержаться от дальнейших высказываний. Она глубоко вздохнула, развернулась обратно к мониторам и снова занялась своей работой:

– Хорошо, камера Два, Эли крупным планом. Камера Один будет снимать Барри с комментариями...

Джон физически чувствовал холодок, исходящий от Эли, но сохранил профессиональное спокойствие, подготавливаясь к следующей части выпуска. Он вышел в эфир с сюжетом, но на этом история не кончилась. Еще оставалась заключительная часть программы, и еще оставался семичасовой выпуск.

34

Губернатор Слэйтер попрощался со своим шофером Брайаном и вошел в заднюю дверь особняка, перекинув через руку пальто, залитое кофе.

Он нашел горничную Элис на кухне, занятую приготовлением обеда. Это была очень милая пожилая вдова. Она и ее покойный муж многие годы дружили с семьей Слэйтеров.

– Здравствуйте, губернатор.

Он буркнул, не глядя в ее сторону:

– Здравствуйте, Элис.

Она заметила мрачность хозяина.

– Что, трудный денек выдался?

Губернатор остановился, немного смягчился и нашел в себе силы посмеяться над своей неприятностью, развернув и показав Элис пальто.

– Вот, пролил кофе...

Она моментально забрала у него пальто.

– Не расстраивайтесь. Позвольте мне позаботиться об этом.

– А где Эшли?

– О, кажется, пошла покупать цветы и семена. Должна возвратиться с минуты на минуту.

Губернатор чувствовал себя почти идиотом, задавая следующий вопрос, который, однако, должен был задать:

– Гм... а куда она пошла – в оранжерею Уоррена?

– Да. Она так сказала. Там сегодня распродажа.

– Значит, она... она не собиралась идти еще куда-нибудь – ну там, покупать одежду или обувь? Элис рассмеялась.

– О Боже, понятия не имею, господин губернатор.

– Гм. Есть какая-нибудь почта?

Элис указала на кухонный стол – туда обычно складывали почту, которую она просматривала. Никаких бандеролей или посылок губернатор не увидел.

– А посылок сегодня не приходило?

– Нет. Вся сегодняшняя почта на столе. Он почувствовал себя лучше.

– Ладно... Хорошо... Я хочу принять душ и вздремнуть перед обедом.

– Я вас позову, когда накрою на стол.

Губернатор торопливо прошел по огромному дому и поднялся в спальню, чувствуя, что нервное напряжение начинает спадать. Ладно. Это его дом, его надежное убежище, куда никто-в том числе и пророки – не может войти. Замечательное чувство.