Пророк

— Можно купить небольшую квартиру или продолжать жить здесь. Через пару лет, глядишь, война закончится, и жильё снова подешевеет. Ты станешь маршалом и купишь большой дом на главной площади, такой, какой только пожелаешь.

Микаш взял мою ладонь и приложил к губам.

— Вряд ли я когда-нибудь стану маршалом. К следующему походу мне придётся вернуться на место командира, а то и рядового. Я думал, когда посвящусь в орден, передо мной откроются все двери, ан нет! Сколько ты ни бейся, сколько ни старайся, всё равно люди будут смотреть только на знатность рода.

— Мне так жаль!

— Это мне жаль, что я никогда не смогу построить для тебя дворец из белого мрамора.

— Мне не нужно, — я принялась его целовать, шею, плечи, макушку — до чего могла достать.

Пару мгновений — и мы уже танцевали танец обнажённых тел среди белоснежных простыней, неистовый и отчаянный. Столько в нём было боли, что тоска не отпускала сердце даже на пике блаженства.

Мы готовились к очередному приёму во Дворце Сумеречников. Как героя многих сражений, Микаша приглашали туда постоянно, но высшее общество ему претило. Мне приходилось уговаривать его посещать хотя бы главные мероприятия, чтобы его поведение не сочли грубым. Присматривала за его костюмом и внешним видом — немного, но хоть чем-то помогала.

Сейчас выходил в отставку его капитан, праздновали окончание летнего сезона, хотя в Эскендерии тёплая пора длилась гораздо дольше, чем у нас на севере.

— Зачем эта показная вежливость? Всё равно меня снимут с должности, — отнекивался Микаш, пока я заплетала его волосы в церемониальный пук на затылке.

— Покажи им, что ты не пал духом. Такие жесты уважают не меньше, чем ратные подвиги и знатность рода.

— Смейся, даже когда проигрываешь?

— Самая правильная стратегия.

Я поцеловала его в висок, и Микаш немного ободрился.

Пышный пир перерос в увеселения, игры и танцы. Нарядные пары кружили по мраморному полу украшенного в золотисто-персиковых тонах бального зала. Шелестела ткань нарядных костюмов, каблуки отбивали ритм, мерцали радужными бликами огоньки свечей в хрустальных люстрах. Вместе с танцорами кружились величественные Первостихии на фресках, стройно играл оркестр, чинно переговаривались одетые в парадную бело-зелёную форму высокопоставленные Сумеречники.

Мы с Микашем стояли у стены в окружении его сослуживцев, потягивали из кубков подогретое вино с пряностями. Микаш держался невозмутимо, несмотря на то что многие одаривали его кривыми ухмылками, как стервятники, предчувствуя скорое падение.

Несколько раз Микаш оборачивался, улавливая на себе гневный взгляд своего капитана. Мрачный старик с одутловатым лицом тоже не радовался отставке и переносил чествования со стоическим видом.

В конце концов Микаш не выдержал.

— Извинишь меня? — он поцеловал мою ладонь.

— Конечно. — Я прошептала: — Не позволяй ему почувствовать себя победителем.

Микаш добродушно улыбнулся и подошёл к капитану. Вместе они удалились из зала. Тревога разрасталась в груди удушливым спрутом. Лучше бы они беседовали при свидетелях!

— Жаль бедолагу, — Вильгельм занял место рядом со мной.

Пришлось смириться с его обществом и настырными ухаживаниями, как с неизбежным злом. Как и мой кузен Петрас, отказов он не принимал, не оставляя попыток завлечь меня то драгоценностями, то красивыми словами.

— Почему? Он герой! — я упрямо делала вид, что не понимаю его намёков.

— Отважный воин и тактик неплохой, как показала последняя компания. Только без помощи Совета он, как и все мы, никому не нужен. Даже маршал не поможет — сам скоро без войска останется из-за того, что не желает с единоверцами воевать. Такой же, как Микаш — никто ему не указ, да только не выходит так. Нельзя жить в обществе и быть свободным от общества.

Я пожала плечами:

— Когда-нибудь война закончится, и всё вернётся на свои места. У Микаша редкий и сильный дар. Совет не будет им пренебрегать, особенно когда каждый воин на счету.

— Вот и отправят его в первых рядах на мясо. Но вы могли бы ему помочь.

— Чем? — я чувствовала подвох, но безумно хотелось ухватиться за предательскую соломинку.

— Если бы он породнился с высокородной дамой, то получил бы поддержку. Вам ли не знать о династических браках?

— Какая тут от меня помощь? Пускай женится, если ему хочется, — ревность ужалила в самое сердце. Хотя Вильгельм, конечно, был прав.

— Так вы же не даёте. Отпустите его. У меня есть достойная девушка на примете: юная, чистая, наивная — всё, как он любит, да? Её отец знатный авалорский лорд Хармс. Наследников мужского пола у него нет, и мужу своей дочери он окажет полное содействие.

Приходите вместе на следующий бал — его устраивают в честь меня и моей дорогой супруги. Там их и познакомим. Если вы немного подтолкнёте Микаша к этому союзу, то он сохранит должность командира или даже получит повышение. Не лишайте его мечты. Если действительно любите, вы сделаете, как для него лучше.

— Я… подумаю, — с трудом выдавила из себя.