Пророк, огонь и роза. Ищущие (СИ)

— А ну-ка раздевайся! — прикрикнула она. — С лицом мы всё выяснили, но должна же я знать, что у тебя под одеждой! Я не собираюсь покупать тебя только за красивую наружность, а потом обнаружить в постели никчёмного любовника!

Юноша не пошевелился.

— Ты что, не понял? — спросила принцесса, с яростью глядя в его сине-зелёные, как пронизанная солнцем морская гладь, глаза. — Я покупаю тебя себе в наложники! Будешь моим любовником, иноземцев у меня ещё не было. Должен же быть хоть какой-то толк в этом путешествии!

Она рванула его рубаху, и та неожиданно легко разошлась по швам, повиснув на плечах юноши серыми лохмотьями. Он по-прежнему не пошевелился и ничего не произнёс, однако взгляда не отвёл, и взгляд этот говорил лучше любых слов.

«Кто вы такая и почему так поступаете со мной?» — спрашивал он, и в этом вопросе не было упрёка, только непонимание.

Таик прикрыла глаза.

Климат на островах царил жаркий, к тому же влажный — она быстро вспотела, и теперь солёные ручейки пота лились по её лицу, напоминая по вкусу слёзы.

— Ладно, — сказала принцесса, переведя дух. — Ты говорят, никогда не был с женщиной, поэтому можешь быть немного робок. Это тоже будет мне в новинку, у нас все стремятся как можно скорее распрощаться с девственностью. Я, пожалуй, даже доплачу твоим родителям за эту редкую особенность. Но всё же я не хочу неприятных сюрпризов. Ты хотя бы умеешь целоваться?

И, желая тотчас же получить ответ на этот вопрос, она снова схватила его за подбородок и прижалась своими губами к его, мягким и прохладным.

Он не ответил на поцелуй, однако и сопротивляться не стал.

— Ну ничего, — пробормотала принцесса, чуть отстранившись. — Покорность — не самое плохое качество. Чересчур страстных любовников у меня и без тебя хватает.

С этими словами она с силой толкнула юношу прямо в цветы и, набросившись на него, как пантера, принялась покрывать яростными поцелуями.

В какой-то момент он вдруг издал лёгкий стон, и это чуть было не привело принцессу в исступление.

Неужели откликнулся?! Ответил на её страсть?!

Однако дело было совсем не в этом. Чуть отдвинувшись, Таик увидела, что вся его правая рука в крови — шипы роз, в кусты которых принцесса, ослеплённая яростью и желанием, буквально швырнула юношу, изодрали его кожу не хуже когтей дикого зверя.

Принцесса с трудом подавила крик.

Она схватила его руку, поднесла к лицу. Ярко-алая кровь струилась по золотистому плечу и собиралась в её ладонь, как в чашу.

— Кай… Кайрихи, — почти растерянно произнесла принцесса, с трудом вспомнив, как его зовут.

И тут, услышав своё имя, он, наконец, что-то ответил.

Принцесса не знала, что именно, и переводчицы рядом не было, но почему-то ей показалось, что он поняла смысл его слов. Ей почудилось, что он сказал:

«Вы поранили меня. — И снова безо всякого упрёка. — Нужно как-то остановить кровь».

Ничего не отвечая, Таик отпустила его руку.

Оторвав полоску ткани от своей и без того разорванной рубахи, он перевязал рану, а потом безмолвно поднялся на ноги и ушёл в дом.

Принцесса не остановила его.

Однако после этого, снова скинув парадную накидку, она велела тащить с корабля сундуки с золотом, с драгоценностями, с шёлковой тканью. Она смотрела, как слуги вносят всё это добро в жалкую крестьянскую лачугу, утопающую в цветах, и ей чудилась насмешка в тёмных, умных глазах Даран.

«Зачем же ты взяла это с собой, если совершенно не поверила моим словам?» — несомненно, потешалась над ней Верховная Жрица.

Также принцесса думала о том, что в императорской казне не хватает денег, и то, что она делает сейчас — разбрасывается золотом — означает ещё несколько лет унизительной зависимости от Эсер Саньи, невозможности поставить её на колени, заставить захлебнуться собственным богатством и умереть в луже крови, какой бы божественной эта кровь ни была.

Несколько раз Таик хотелось взмахнуть рукой, остановить слуг, яростно закричать, что они возвращаются, но крик застревал у неё в горле, превращаясь в какой-то сдавленный хрип.

«Санья всё равно в конце концов получат своё, — решила она, наконец. — Не может их процветание длиться вечно».

После этого она немедля отправилась в хижину.

— Я забираю вашего сына с собой, — объявила она родителям Кайрихи. — Я могла бы забрать его силой, потому что ваши правители являются подданными Императрицы Астаниса, и нет такого закона, который мог бы воспретить мне сделать с креонским простолюдином всё, что я захочу. Но я даю вам за него большой выкуп, огромный — даже по нашим меркам. Вы можете благодарить своего сына, он принёс вам счастье.

Отец и мать смотрели на неё испуганными, бледно-голубыми глазами, так не похожими на изумрудные глаза их сына, и лица их отнюдь не выражали счастья.

«Они просто не понимают, какая редкая удача выпала им всем, — подумала принцесса. — Куда им».