Пророк, огонь и роза. Ищущие (СИ)

Даран легонько подтолкнула его в спину, и он, дрожа, пошёл между рядами стражников вперёд. Ворота медленно распахивались, и первые лучи солнца, уже взошедшего на территории дворца, но загороженного от простых жителей города высокой стеной, лились между створками, создавая у идущего полное впечатление, что он попадает из ночи в день, из мрака в свет.

Хайнэ шёл, не отрывая взгляда от огромных крыльев Алай-Хо — полуптицы, полудракона, выложенной в верхней части ворот разноцветными камнями. Когда лучи солнца отражались в глазах птицы, то казалось, что они светятся мерцающим огнём, цвет которого менялся в зависимости от времени суток — сейчас, на рассвете, он был бледно-золотым.

Перешагнув через заветную черту, Хайнэ на мгновение прикрыл глаза.

И тут же остановился, оглушённый звуками — многочисленные птицы, проснувшиеся с рассветом, наполнили сад криками, пением и хлопаньем крыльев. От открывавшегося вида захватывало дух — золотые крыши многочисленных павильонов ослепительно сияли в лучах солнца, сад утопал в цветах.

Даран, шедшая вслед за мальчиком, видела, как он изумлённо озирается по сторонам, то и дело задерживая взгляд на очередной поражающей воображение детали.

Наивный, как любой ребёнок, да к тому же проживший всю жизнь в провинции, он и представить не мог, что всё это на самом деле — лишь раззолоченный фасад, отблеск былой роскоши, призванный скрывать куда менее лицеприятную правду о том, что дела обстоят вовсе не так уж хорошо, а казна Императрицы скудеет день ото дня, пополняемая лишь искупительными дарами предательницы.

Предательница — Эсер Санья, дальняя родственница Даран и давний враг, получившая в награду за своё преступление четверть всех земель Астаниса к востоку от Кансийского моря, и вдобавок прихватившая несколько десятков повозок чистым золотом, женщина, по слухам, владевшая чёрным колдовством, а в реальности оказавшаяся ещё и настоящей Богиней Торговли, была теперь намного богаче Императрицы, своей прежней Госпожи и, несомненно, жаждала сама получить высочайший титул, однако в открытое противостояние пока что не вступала. Она исправно платила в казну налоги и делала Храму богатейшие пожертвования, тем самым спасая свою бывшую покровительницу, преданную и брошенную ею, от разорения, но Даран не питала сентиментальных иллюзий относительно истинных чувств госпожи Санья, несомненно, далёких от раскаяния или вины.

«Она по-прежнему желает получить меня на свою сторону, — думала Верховная Жрица. — Но этого не будет. Никогда».

Теперь ситуация должна была обостриться: из многолетних скитаний по провинциям вернулась принцесса Таик, наследница Императрицы, жаждавшая только одного — мести предательнице Санья, а заодно уничтожения всех членов её семьи, включая тех немногих, кто не последовал за предательницей в западную провинцию, а остался здесь, в столице. В их числе была госпожа Ниси со своим семейством, а также сама Даран, хоть и отрекшаяся давно от своего имени, однако не умевшая, да и не желавшая выпустить из себя свою кровь.

Кровь высочайшую, чистую, божественную — более благородную, чем у самой Императрицы.

Кровь эта, являвшаяся объектом глубочайшей ненависти со стороны принцессы, могла стать погибелью Даран, однако могла и оказаться залогом будущего благополучия, примирения Светлейшей Госпожи с семьей Санья, а также успешной       оппозиции Эсер, главный козырь которой заключался в более благородном, чем у Императрицы, происхождении.

 По крайней мере, именно на это рассчитывала Даран, приводя своего двенадцатилетнего племянника во дворец, с тем чтобы показать его принцессе.

Хайнэ, которого она не видела с самого его рождения, не обманул её ожиданий — он оказался красив, чувствителен, восприимчив, и, судя по всему, легко поддавался внушению, а, значит, с ним не должно было возникнуть особых проблем.

Ну и, самое главное, совсем скоро он должен был стать мужчиной, способным иметь детей — детей Санья.

Интуиция подсказывала Даран, что это превращение, если оно ещё не свершилось, произойдёт совсем скоро — а, значит, если всё пойдёт по плану, то можно будет, не откладывая, провести свадебные церемонии.

И близнецы из высочайшего рода окажутся на своём законном месте: девочка станет Верховной Жрицей, а мальчик — супругом будущей Императрицы и отцом её детей; Эсер Санье будет нечем крыть подобную комбинацию.

Удовлетворённая этими мыслями, Даран перевела взгляд на своего юного  племянника, ошеломлённого и потрясённого открывшейся ему фальшивой красотой.

Впрочем, большинство из людей, попавших во дворец впервые, реагировали точно так же; многих охватывал религиозный экстаз — особенно в храме, где этому способствовал аромат курений. Некоторые даже теряли сознание, и Хайнэ казался близким к такому исходу, но Верховная Жрица отнюдь не желала, чтобы её племянник пролежал остаток дня в постели, поэтому она слегка изменила планы и, не позволив мальчику как следует насладиться окружавшим его видом, провела его в один из павильонов.

Их окружила кромешная тьма.