«Пророк» оставляет следы

Павел посмотрел на часы: без десяти минут восемнадцать. Сегодня третья суббота месяца. Через шесть часов он может выйти на связь. Отсюда это удобнее, чем в Москве. Мысль выйти на связь приходила ему и раньше, но он все время отгонял ее, считая этот вариант «аварийным». Уж больно опасным стал эфир. Легко засекается почерк. И все же он решил в этот раз воспользоваться эфиром. Передача займет не более двух минут. «Проведу», — решил он.

Утром на стол начальника краевого управления КГБ легла записка, в которой сообщалось, что в 00 часов 12 минут местного времени в районе города Сочи зарегистрирована работа радиопередатчика. Сеанс связи продолжался около двух минут. Была передана группа цифр, продублированных трижды.

Аналогичное сообщение было получено в Комитете государственной безопасности в Москве.

Глава XII

1

Михайлов вошел в кабинет, положил газеты на стол и распахнул окно. Сколько его предшественников начинали свой рабочий день именно так. Когда-то подобным образом поступал и Евгений Николаевич. Он хорошо помнил это, и эстафета привычки передалась ему. Приходить до начала работы за час, чтобы распахнуть вот так окно и почитать газеты. К тому же в эти минуты он успевал много обдумать.

Быстро пролистав газеты, он вынул из сейфа папку с почтой, поступившей вечером. Из массы различной информации, справок, запросов его внимание привлекла ориентировка — сообщение, что за истекший месяц в Приднепровске были обнаружены листовки, выпущенные от имени «Славянской миссии». Поставил резолюцию: «т. Фомину С. Е. Запросите образец листовки. Попросите подробности». Взглянул на часы, отложил ручку, снял трубку и нажал клавишу Фомина:

— Сергей, есть любопытное сообщение. В Приднепровске тоже славянские миссионеры объявились. Заберешь ориентировку. Я написал, что надо сделать. И еще сигнал, тоже связанный с «миссией». У шведских туристов Бенгта Сарельда и Нильса-Эрика Энгстрёема при досмотре таможенники обнаружили целую пачку советских документов и подборку клеветнических материалов о положении верующих в СССР. В пачке этой, которая находилась в тайнике под днищем багажника, 424 листа. Шведы прокатились на своем «Форд-Консул 2000» по маршруту Львов — Киев — Брест. И в Бресте при выезде их изобличили. Среди клеветнических материалов есть кое-что из Пскова и Приднепровска. Кто и как передал информацию, установить не удалось. На нескольких конвертах, которые везли туристы, были зарубежные адреса, уже использовавшиеся «Славянской миссией»… Учтите этот сигнал.

2

«Пророк» исчез. Исчез, не оставив следов. Он не появился больше у Дроновой, перестал разыскивать по телефону Кисляка. Начисто смолкла и таксомоторная «диспетчерская». Лишь Кисляка изредка спрашивал еще женский голос. Однажды поинтересовались, кто снял трубку. Ответили: «Племянник». После этого женщина спросила, что с Вадимом Петровичем. «Он в больнице», — последовал ответ. «Что с ним?» — «Аппендицит. А кто спрашивает?» — «Я позвоню в следующий раз. Через неделю». И действительно, женщина позвонила, поинтересовалась, не выздоровел ли Вадим Петрович? После ответа: «Поправляется», поблагодарила и повесила трубку. Было установлено, что звонки производились из телефонов-автоматов.

В дело «Пророка» Михайлов с Фоминым вложили и короткий отчет Мишина о повторных поездках в Катуары и подтверждениях мальчишек, что «дяденька» на рисунке действительно похож на того, что побежал вслед за Божковым в лес. Теперь уже и генерал не возражал, чтобы убийцу предположительно рассматривали, как «племянника» Кисляка и жильца Дроновой. В тайнике, указанном Кисляком, были обнаружены листовки и тощенькие брошюры стокгольмского производства с текстами, написанными в стиле псалмов, но с антисоветскими выпадами, с призывами «бороться с царством сатаны». Было и несколько журналов «Свет на Востоке», что давало еще бо́льшие основания связывать Божкова — Кисляка — «племянника» — «Пророка». Но сам «Пророк» словно сквозь землю провалился.

Фомин осуществил за эти дни еще одну акцию, свозив Кисляка на Ленинский проспект. Вадим Петрович, не выходя из машины, объяснил, где видел Юрьева с девушкой. Перед этим он вспомнил, что однажды племянник разговаривал по телефону с какой-то Олей.

Дом, указанный Кисляком, был громадный, больше трехсот квартир, и определить всех Оль, живущих в нем, тоже было не просто. К тому же совсем не обязательно девушка, выходившая из этого дома с «Пророком», должна была жить здесь. Но все же Фомин поручил старшему лейтенанту Брусиловскому попытаться установить все, что удастся…

Сам же майор готовился к встрече с еще одним человеком, который, по расчетам Михайлова, мог сыграть немаловажную роль в поисках разорванного пока звена цепи, тянувшейся к Готье. Что Готье и был для Кисляка тем самым Антоном Васильевичем, сомнений у него не вызывало. На фотографии Кисляк сразу же узнал своего шефа.