Пророк (СИ)

Вперёд выдвинулись гигантские ящеры — пифоны. Встали на задние лапы, забили змеиными хвостами, раскрылись пасти в угрожающем шипении. Атака! Всадники исчезали из-под лап и появлялись рядом. Демоны догадались об иллюзии, осмелели и снова ударили. Один всадник на всём скаку пронзил пифона копьём, снёс голову мечом и помчался на следующего, отбросил невидимой стеной, сверкнула сталь на солнце, в воздух поднялся фонтан чёрной крови. Скрылся и снова появился неуловимый всадник. Который настоящий?

Суматоха сбила строй противника. Кто-то бежал, кто-то полнился яростью и рвался в бой. Засвистел в воздухе залп стрел, с другой стороны из туманных низин показалась вторая часть воинства Сумеречников и врезалась в тыл орды. Демоны побежали к расселине между скалами. Рыцари теснили их со всех сторон, бросались в атаку, не жалея себя, стреляли, били копьями. Утренние всадники возникали то тут, то там. Только когда вспыхивали голубым защитные пологи и визжали от боли демоны, становилось ясно, где настоящий маршал, а потом всё снова смешивалось с пеленой тумана и дыма.

Сердце ёкало всякий раз, как исчезала очередная иллюзия. Если не станет маршала, то и воинства не будет. Только на страхе перед ним всё держалось, на его блестящем уме и хитрости. Неправильно, что всё от одного смертного зависело, весь мир на его плечах. Ему нельзя рисковать, почему телохранители позволяют? И разве могут они его удержать? Можно ли удержать ветер?

Последняя тварь укрылась в расселине. Грянули боевые горны, отхлынула от скал волна Сумеречников. С вершин сплошным полотном сорвалось неугасимое пламя. Трещало, гремело, плавило камень, растапливало ледяную землю. Мерцали голубой сетью заградительные пологи. Порывы ветра хлестали со всех сторон, раздувая огонь сильнее внутри расселины, и не выпускали его. Словно несколько драконов залегли наверху и жарили, что было мочи.

Чёрная махина высунула голову из-за скал, и в неё залпом полетели стрелы, ветер набрал силы и хлестнул огненным бичом. Демоны попятились обратно в расселину. Загудело, вспыхнуло синим, разгорелось жарче пламя. Истошный визг надрывал слух, становился осязаемым вместе со смрадом гари. Долго горели демоны. Пытались выбежать, но залпы стрел и огненные бичи загоняли их обратно. Ни одна тварь не ушла — все развеялись пеплом по долине. Только тогда боевые горны возвестили конец битвы.

Сумеречники ликовали, кричали что-то дружно. Сойки обнимались и поздравляли друг друга, приплясывая от возбуждения. Один Микаш стоял, как пришибленный, ждал, когда снимут иллюзии, искал чуждо большую и плотную ауру маршала среди неприметных огней остальных. Гэвин оказался на передовой среди лучников. Целый!

— Молодчина! — хлопнул по плечу Орсо. — Твоя первая идеально исполненная миссия.

— Не моя заслуга, — отмахнулся Микаш.

Орсо недовольно поджал губы и покачал головой.

Сойки торопливо спускались со скал по верёвкам, чтобы вернуться в лагерь до заката. Завтра придётся сниматься с места. Здесь убивать уже некого.

Войска добивали остатки демонов и быстро продвигались вперёд. Больше отдыхали, чем воевали. Впрочем, после такой битвы отдых был жизненно необходим. Сойки смягчились, терпели Микаша за костром, даже принимали в разговоры, когда ему было что сказать. Скорее всего, Орсо настоял. Мучило, что Микаш несправедливо занимал его место, хотя командиром был только на словах.

Переговорить с маршалом не получалось. Без приглашения в его шатёр не пускали, а обращаться к капитану Мнишеку без веского повода не хотелось. Рыжий кундец с седыми проплешинами, невысокий и сухощавый, не столько следил за мастерством и дружеской атмосферой в роте, сколько за дисциплиной и чистотой. До посинения мог заставлять маршировать нога в ногу. На последнем построении Микаш умудрился схлопотать выговор.

— Только босяки, набранные в армию из жалости, могут одеваться так непристойно. Ты же командир! Какой пример подаёшь своим людям?!

— Так точно, мой капитан, — только и смог ответить Микаш.

Насколько проще незаметному рядовому?

— Не переживай, — сказал Орсо после построения. — Фейну тоже постоянно доставалось. Он все деньги семье отсылал, на себя ни медьки не тратил. Лорд Мнишек только лаять может, все решения маршал принимает.

Вечером вместо себя Гэвин прислал портных.

— Нужно снять с вас мерку на командирскую форму.

— Моё назначение временное! — попытался отказаться Микаш.

— Маршал сказал: немедленно оденьте его прилично, чтобы старый хрыч меня не доставал!

Пришлось терпеть, пока его измерили со всех сторон лентами и пытали, какую ткань и фасон он предпочитает, поднося к его лицу казавшиеся одинаковыми голубые куски ткани.

— Любую! Чтобы не доставлять никому хлопот и не выделяться!

Портные переглянулись, но спорить не стали. В довершение ко всему постригли и побрили. Возвращаться после этой экзекуции в звено было боязно, ощущение, будто корова языком прилизала. Наверное, так он и выглядел со стороны, потому что все оборачивались и усмехались.