Пророк (СИ)

— У-у-у, совсем как высокородный стал, — потешаясь, поприветствовал его Орсо с миской дымящейся похлёбки. Стоило Микашу потянуться за ней, как он отдёрнул её дальше. — Только нос не задирай, а то наша еда станет не по вкусу.

Микаш взлохматил пятернёй волосы, склонил голову набок и прищурился:

— Ну что, прохожу теперь проверку на внешность?

— Не во внешности дело, милок, вовсе не в ней, — вздохнул Орсо и отдал ему ужин.

Не успел Микаш сесть на бревно между Соек, как примчался болтливый и через край суетливый оруженосец Варден, от которого проблем оказывалось больше, чем пользы. Впрочем, он был слишком предан службе и простодушен, чтобы на него злиться.

— Вас ожидают в палатке командиров, — сказал он, задыхаясь после бега.

Микаш скривился, припоминая хищный взгляд командира Холлеса, жуткий запах лавандового масла и стаю его шакалоподобных подпевал. Служить тряпкой для высокородных сапог? Ну уж дудки!

— Я же говорил! — подначил Орсо, но тут же осекся, вглядевшись в его лицо. — Ступай. Там кормят лучше и компания веселее.

Микаш обернулся на Соек. Все насторожились, прислушивались.

— Ступай, говорю! — Орсо пихнул его в спину. — Если не пойдёшь, это сочтут оскорблением, а высокородные оскорблений не терпят.

Сойки виновато потупились. Видно, не судьба ему оставаться незаметным и просто исполнять то, для чего он был создан. Микаш нацепил на себя прохудившуюся стёганку, словно она могла послужить бронёй, и зашагал за недоумевающим Варденом.

— Быть приглашённым в их компанию — большая честь, многие об это только мечтают, — заметил оруженосец, когда они остановились возле приметного шатра, украшенного разнообразными гербами.

Изнутри вкусно пахло жареным мясом, тренькала лютня.

— Накушался я этой чести уже по самую маковку, — угрюмо пробормотал Микаш и решительно отвернул полог, представив, что идёт в бой на минотавра. — Микаш Остенский, временный командир Соек, к вашим услугам.

Глаза щипало от дыма, они с трудом привыкали к полумраку, разгоняемому лишь отблесками пламени в жаровне.

— О, нас почтил присутствием сам любимчик маршала! — весело возвестил невысокий парень лет двадцати пяти. Несуразно смотрелись залысины на висках на фоне огненно-рыжей шевелюры. Большие оттопыренные уши делали его и вовсе неприятным.

— Рад знакомству.

Микаш направился в дальний тёмный угол. Слуги принесли жареный окорок с гречкой, сочный, с золотистой корочкой. Запить налили полную чарку вина. Вкус не ощущался, куски не лезли в горло, а вино жгло глотку. Но отказаться было нельзя, потому что за ним пристально наблюдали шесть пар глаз, словно хотели просверлить дырку.

— Я Вильгельм Холлес, — навис над ним тот самый высокородный командир.

Микаш поднял на него взгляд. Высокий, стройный, гладко выбритый, с тонкими правильными чертами лица, какие нравились девушкам. Дорогая одежда чистая и не мятая, несмотря на походную жизнь. Похоже, у него ещё и личные слуги здесь есть. Вильгельм ухмылялся, разглядывая Микаша оценивающе. Окатило волной до боли знакомых эмоций: от хищнического любопытства, когда не можешь решить, поточить ли об новичка зубы или принять в стаю своих пресмыкающихся; лёгкого высокомерного презрения и едва уловимой зависти, которая так удивляла в Йордене.

По привычке захотелось внушить, чтобы от него отстали. Но так уже нельзя: клятва… да и не похожи эти молодые волки на безголовых желторотиков, которые не видели ничего дальше собственного носа. Микаш решительно вытянул руку для приветствия. В конце концов, он теперь тоже рыцарь. Вильгельм вынужден был пожать его ладонь, одаривая угрожающей улыбкой.

— Первым поздоровался с тобой Гаето Нивар, — он указал на скалящегося лопоухого. — Бастиан Дайон, — ещё один холеный высокородный с густыми длинными светлыми волосами и мягким женским личиком. — Доминго Кирин, — судя по одежде и заросшему лицу, из рыцарей победнее, кудрявый, с тяжёлым взглядом тёмных южных глаз. — Ромен Рок, — смуглый, голубоглазый мануш разбойного вида, с расстёгнутой чуть ли не до пупа рубахой и серьгой в ухе, лицо тоже смазливое, хоть и не такое женское. — Маркеллино, он просто нас развлекает.

Шестой тоже был смуглым южанином, в чёрных штанах, красной рубахе и чёрной жилетке поверх. Одежда потрёпанная и заношенная. Пальцы бегали по струнам лютни, глаза направлены на инструмент, как будто разговор его не интересовал. Видно, так приучили, а представили только из-за того, что Микаш смотрел вопросительно.

— Рассказывай! — потребовал Вильгельм, отступив на шаг.

— Что рассказывать?

— Сказочку. Как безземельного рыцаря после первого же боя сделали командиром в обход огромной очереди. Как ты подлизался к маршалу? Он же неприступный!

— Никак, — пожал плечами Микаш. — Это временно, у меня был опыт слепого боя…

Его перебил лопоухий Гаето.

— Он ему подлизал, — рассмеялся собственной тупой шутке. — Маршал, кажется, на мальчиков стал падок, раз уж девочки ему не по вкусу.

— Если вы добивались повышения таким способом, это не значит, что так делают все! — выпалил Микаш, сжимая кулаки от ярости.