Пророк в своем Отечестве (Ф И Тютчев и история России)

Глубокое - подчас почти не заметное на поверхности- воздействие тютчевской поэзии было исключительно мощным и многосторонним.

Прежде всего книга Тютчева, вышедшая в 1854 году, в полном смысле слова открыла новую поэтическую эпоху. Здесь, в жизнеописании поэта, невозможно подробно рассматривать сложные историко-литературные проблемы, связанные с этой эпохой*. Наметим лишь основные моменты.

Во-первых, книга Тютчева оказала вдохновляющее воздействие на творчество целой группы поэтов старшего поколения, которых уместно назвать "тютчевской плеядой". Речь идет как о поэтах, вышедших из круга любомудров, - Хомякове и Шевыреве, так и о Федоре Глинке, Вяземском, Бенедиктове и др. Их книги - в большинстве случаев первые книги, хотя они начали свой путь давно, - вышли вслед за тютчевской, во второй половине пятидесятых- начале шестидесятых годов, и вместе с ней как бы представили своеобразную и очень ценную область в мире русской поэзии.

С другой стороны, книга Тютчева сыграла первостепенную роль в окончательном становлении поэтов младшего поколения, вступивших в литературу в столь неблагоприятные для поэзии сороковые годы, - Некрасова, Фета, Полонского, Алексея Толстого, Майкова и др.

Но главное даже не в этом. Воздействие тютчевской поэзии имело плодотворнейшее значение для развития русской литературы в целом и прежде всего - центрального ее жанра, достигшего высшего, всемирно значимого расцвета в конце 1850-х - начале 1880-х годов - романа.

После явления "Евгения Онегина", "Героя нашего времени" и "Мертвых душ" надолго, почти на два десятилетия, развитие романа, по сути дела, прекратилось. В деятельности так называемой натуральной школы (сороковые годы) и писателей пятидесятых годов господствующей формой были различные жанры очеркового - в том числе и "документального" - характера; слово "очерк" - вообще ключевое для литературы данного периода. Искусство слова в то время шло как бы исключительно вширь, стремясь всесторонне освоить социальную жизнь страны, проникнуть во все ее сферы и слои. И это было совершенно необходимо для дальнейшего развития отечественной культуры.

Центральными произведениями русской литературы в то время, когда вышла книга Тютчева, были произведения именно очеркового типа - "Записки охотника" Тургенева, кавказские и севастопольские "рассказы" (вернее, очерки) Толстого и его же хроника "Детство", "Отрочество" и "Юность", "Очерки из крестьянского быта" Писемского, "Губернские очерки" Щедрина, "Семейная хроника" Сергея Аксакова, "Очерки народного быта" Николая Успенского и т.п. Это были, конечно, замечательные книги, но все же в литературе недоставало творений, основу которых составил бы целостный и монументальный поэтический образ мира, как это было в "Евгении Онегине" или Мертвых душах".

Такие творения начинают создавать с конца пятидесятых, а особенно- в шестидесятые-семидесятые годы Толстой, Достоевский, Тургенев, Гончаров, Лесков и др. И нет сомнения, что неоценимую роль в рождении их подлинно поэтического эпоса сыграла поэзия пятидесятых годов, прежде всего творчество Тютчева, а также испытавшее его глубокое воздействие творчество Некрасова, Фета, Полонского. Если высказаться наиболее кратко и просто, величайшая эпоха русского и одновременно мирового романа как бы слила воедино открытия "очерковой" литературы сороковых-пятидесятых годов и высокий творческий пафос новой поэтической эпохи, вдохновленной книгой Тютчева.

Толстой и Достоевский не раз говорили о том громадном значении, которое имела для них поэзия Тютчева и его младших сподвижников. Можно с полным основанием утверждать, что никого из своих литературных современников Толстой и Достоевский не ценили столь высоко, как Тютчева, отдавая также должное Некрасову, Фету, Полонскому.

Словом, появление книги Тютчева было поистине великим событием в отечественной литературе. Толстой вспоминал о своей, прошедшей под знаком острого, отчасти даже нарочитого скептицизма, молодости: "Когда-то Тургенев, Некрасов и К° едва могли уговорить меня прочесть Тютчева. Но зато, когда я прочел, то просто обмер от величины его творческого таланта". Позднее Толстой скажет даже, что "Тютчев, как лирик, несравненно глубже Пушкина".

Между прочим, Достоевский, находившийся во время появления тютчевской книги в ссылке в Семипалатинске, встретил ее поначалу с еще большим сопротивлением, чем Толстой (которого "едва могли уговорить"). Книга дошла до него с запозданием, и 18 января 1856 года он написал Майкову: "Скажу вам по секрету, по большому секрету: Тютчев очень замечателен; но... и т.д.... Впрочем, многие из его стихов превосходны". По-видимому, Достоевскому издали, как и Писемскому в Чухломе, казалось, что о Тютчеве слишком "кричат", и это, в частности, рождало сопротивление. Но впоследствии Достоевский увидит в Тютчеве "первого поэта-философа, которому равного не было, кроме Пушкина".