Пророки

– Люди поверят всему, если это позволит им без проблем жить дальше и не слишком заморачиваться о произошедшем. – Маллой встал и открыл дверь. – Ты свободен и можешь идти.

Когда Уилл был уже у двери, он коротким жестом положил руку ему на локоть. Его тон был взволнованным и отрывистым.

– Уилл, что происходит?

– Терренс, тебе надо отдохнуть.

– Не делай меня своим врагом, Уилл, – сказал Маллой ему в спину.

Уилл прошел лабиринтами полицейского участка, миновал комнату ожидания с полуопущенными жалюзи, где двое мужчин в строгих темных костюмах ждали встречи с начальником полиции. Они сидели спокойно и тихо, будто у них не было никаких причин торопиться. Будто они привыкли к такому положению вещей и эта встреча не способна ничего изменить.

Уилл побледнел и прибавил шагу, толкнул дверь участка и вышел в сероватое утро. Бросив два цента газетчику, он взял свежий выпуск и раскрыл статью о смерти Манхэттенского маньяка с фотографией офицера Лиги на фоне американского флага и крупной надписью «ГЕРОИЧЕСКИЙ ОФИЦЕР СПАСАЕТ ГОРОД». Быстро они работают. И ни единого упоминания о музее или Уилле. Положив газету на ближайшую скамейку, Уилл спрятал руки в карманы, чтобы не было видно, как они трясутся.

* * *

Мемфис подождал, пока Октавия уснет покрепче, закрыл дверь в комнату, где спали они с Исайей, и тихо подошел к постели брата. Затем пристально посмотрел на свои руки. Прошло уже три года с тех пор, как Мемфис попытался вылечить маму, почувствовал присутствие духов и услышал шелест крыльев в последний раз. Возможно, он навсегда лишился своего целительского дара. Но он устал бояться выяснить почему.

Мемфис опустился на колени перед кроватью и подумал, что стоило бы помолиться, но о чем? Просить ли у Бога помощи или вымаливать его прощение? Он сам не знал, верил ли хоть во что-нибудь из этого, поэтому просто молча положил руки на брата и подумал об исцелении. Стоя на коленях рядом с братом, он ничего не чувствовал. Ни теплоты в руках, ни запаха цветов, появлявшегося перед тем, как он погружался в зыбкий мир духов.

– Я не собираюсь сдаваться, черт побери, – процедил он сквозь сжатые зубы. – Ты слышишь меня? Я не сдамся!

Мемфис сделал глубокий вдох. Внезапно его руки свело судорогой. И вдруг словно открылся невидимый кран: по его венам пробежало знакомое тепло. Еще не успев ничего понять, он провалился в призрачный мир, почувствовал, как его окружают духи, почувствовал их легкие прикосновения к его плечам, рукам – они возрождали великую цепочку исцеления. И тут раздался мамин голос – нежный, низкий:

– Мемфис.

Она была в легком одеянии, сияющем, как озеро под луной. Не изможденная и не худая, как в их последнюю встречу, – здоровая и красивая, хотя и очень печальная. Это была его мама, и он готов был со всех ног бежать к ней.

– У нас мало времени, сынок.

– Мамочка! Это ты?

– Я должна сообщить тебе это, пока есть возможность. Тебе предложат сделать великий выбор и принести великую жертву, – грустно сказала она. – Это необходимо будет сделать, но только ты вправе решать, какой путь выбрать. Шторм надвигается, и ты должен быть к нему готов.

– А что с Исайей?

Мама не отвечала.

– Есть кое-что, о чем я тебе никогда не рассказывала. Я должна была сказать тебе это…

Успокаивающее присутствие духов рассеялось. Они стояли на перекрестке из его кошмаров. Вдалеке виднелся амбар и кривое дерево. На небе клубились темные облака и вспыхивали молнии. Мама с ужасом посмотрела наверх. Поднялся сильный ветер, яростно вздымавший тучи песка и пыли.

– Ты не можешь вернуть прошлое, Мемфис. То, что ушло, – ушло. Обещай мне!

Облако пыли приближалось к ней.

– Мама, беги!

– Обещай мне! – крикнула она и скрылась в пыльной туче.

Мемфис бросился бегом по дороге, надеясь обогнать удушливую пыль. Краем глаза он заметил, как по правую руку от него через поле идет человек в цилиндре и странном темном плаще. Посевы, которые он проходил, тут же поникали и чернели. Над дорогой пролетел ворон.

Резко вынырнув из транса, Мемфис повалился на пол с громким стуком. Он весь промок от пота, его било мелкой дрожью. Ему удалось отправиться туда, где он бывал во время целительства. Удалось увидеть маму.

– Мемфис. А что ты делаешь на полу?

Исайя проснулся и смотрел на него заспанными глазами, словно это было обычное утро.

– Исайя? – выдохнул Мемфис. – Исайя?

– Да, меня так зовут. Ты сегодня какой-то смешной. – Исайя потянулся. – Как же пить хочется.

Его брат исцелен. Он исцелен, и сделал это Мемфис. Его ладони еще покалывало от работы. Он не лишился дара – все вернулось. Мемфис крепко обнял брата и заплакал.

– Что случилось?

– Ничего. Ничего, малыш. Теперь все просто замечательно.

– Но я все равно хочу пить.

– Я принесу тебе что-нибудь. Сиди здесь и не уходи куда-нибудь.

– Никуда не уходи, – сонно поправил Исайя.

– Точно.

Мемфис побежал в кухню и подставил стакан под кран, жалея, что он не может наполниться быстрее.

– Спасибо, – сказал он, не зная, кому он это говорил и зачем. Выключив воду, он поспешил назад к Исайе.

За окном кухни в небе сверкнула молния. Ворон молча смотрел на нее.