Пророки Возрождения

Микеланджело, с его прекрасной индивидуальностью Титана-пророка, пришел в конце концов к осуждению восставшего человечества, погрязшего во зле, и к отречению от человеческой воли перед божественным всемогуществом. Из-за своей двойственной натуры и своего двойного усилия он предвосхищает одновременно мистико-клерикальную реакцию, которая будет превалировать два века в управлении Европой, и приближение революционного века – необузданным индивидуализмом, который готовился разбить все цепи.

Два мира, которые боролись внутри него, как два близнеца в утробе библейской женщины, будут более обособлены, чем когда-либо, и в последующие века столкнутся со столькими другими видами насилия в сфере мысли, искусства и жизни. Всегда ли это будет так? Действительно ли они предназначены природой вещей к вечной борьбе, которая на каждом этапе обретает новое оружие и новую силу?

* * *

На этот вопрос одинокий художник итальянского Возрождения, который жил особняком от всех остальных и чья почти неуловимая индивидуальность скрывается в тени, но чьи труды оставили позади него луч света, отвечает так: «То, что начали Наука, Красота и Сила, может завершить лишь Любовь. Но это будет не любовь земная, которая есть лишь желание, насилие, эгоизм. Это не будет даже та любовь, которая, родившись из чувств, стремится возвыситься и вырасти. Это будет Любовь всеобъемлющая, универсальная, которая спускается с небес, чтобы оплодотворить мир, любовь, которая все понимает и разделяет симпатией, любовь воистину божественная, которая дает без меры и никогда ничего не просит для себя самой. Ей будет дано связывать и натягивать невидимые цепи, которые заново приблизят Небо к новой Земле. Только красота Души может вернуть людям гармонию, утраченную из-за разрыва чувств и ужасов ненависти».

Художник, который так говорит своими трудами, – это Антонио Аллегри, прозванный Корреджо.

Я назвал Леонардо, Рафаэля и Микеланджело архангелами Возрождения, ибо они были носителями сверхчеловеческого пламени. Но, рассматривая вблизи эти удивительные существа, можно все же догадаться, что эти люди обретали свой гений путем длительной работы в предыдущих земных существованиях. Ничего подобного не происходило с Корреджо. Было сложно предположить, каково было его предыдущее существование в нашем мире. Он является нам, подобно серафической душе, явившейся из высшей сферы, с эфирной планеты, освещенной чистейшим солнцем. Душа, спустившаяся однажды на землю, чтобы научиться постигать там человеческое страдание. Это страдание он хотел пройти сам, чтобы лучше облегчить их у других. Оно могло его задеть, но не затрагивая его высшую натуру и трансцендентное спокойствие. Он мог вынести это страдание с той же кротостью, которая заставила его принять его воплощение. И вопреки своим тайным мучениям, он должен был уйти, как и пришел, с улыбкой.

I. Детство и юность

Городок Корреджо, где родился художник, находится на Ленце, возле Пармы, между Реджо и Моденой. Укрепленный замок и церковь в центре огромной ломбардской долины образуют центр поселения в отдаленные времена. Антонио Аллегри родился в 1492 году в Корреджо, в семье горожан, жившей в скромном достатке. Его отец, торговец тканями, предназначал своего сына к занятиям словесностью. Самым выдающимся из его наставников был доктор Ломбарди, человек величайшей культуры, который преподавал словесность и красноречие в университетах Болоньи и Феррары. Молодой Аллегри получил также солидные знания обо всех научных и литературных темах, входивших в образование его времени, и можно поверить, что ученик извлек сокровища из уроков великого человека. Но формально он отказался заниматься словесностью. Он был из тех, кто принимает истину лишь сквозь призму прекрасного. Влюбленный в Природу во всех ее формах, он чувствовал неодолимое призвание к живописи, ставшее истинной страстью. «Этот великий и сладостный мыслитель был рожден с душой редкой и глубокой, сильной и емкой. Его сила окутывалась нежной улыбкой, прелесть невыразимой мечты витала над его жизнью и охватывала его мысли и действия чудесной гармонией. Прямота сердца, богатство души, ясность и высота трансцендентного духа – вот его гений в трех словах. Вот почему, недовольный своим именем Аллегри, которое, однако же, хорошо соответствовало такому виду спокойствия, он взял обыкновение подписывать свои картины именем Lieto, Радостный» (Маргарита Альбана).