Прорвемся, опера!

Он подошёл к столу, за которым обычно сидел сторож, подцепил стоящую там стеклянную склянку и принюхался.

— Вот это выпей.

— Не буду я водку пить! — возмутился Шухов.

— Это чистый спирт, Петрович. С перцем его саданёшь, как новенький будешь. И никакая зараза не возьмёт, и соплей не будет, после холодильника-то.

— Нахрен, лучше в ГОВД увезите. Федорчук, говорите, был? — Шухов чуть всполошился. — Вот же подстава, как приеду, сразу к нему пойду.

* * *

У здания ГОВД уже стоял милицейский бобик, где курили ППС-ники, а через дорогу, в свете киоска с сигаретами, я увидел Витю Орлова с его парнями. Напряжённые, но не пили, не матерились, просто ждали.

Это хорошо, что держат себя в руках.

У кого-то была разбита губа, у кого-то под глазом расцвёл синяк. У самого Витьки опухло правое ухо, а на джинсовой куртке видны следы грязи. Крепкая потасовка была.

— Ну и что случилось? — спросил я, подходя к ним и здороваясь. Руку мне протягивал каждый.

Начали галдеть все разом, но Орлов их прервал:

— Тихо все, я говорю, — твёрдо сказал он и продолжил в тишине: — Сидели с пацанами в кафешке, всё тихо-мирно, никого не трогали. Кто-то пил, кто-то нет. Я вот не пил, Егор тоже не пил, а остальные — пивко потягивали. Шашлыки там, все дела.

— Дальше что?

— Девчонок позвали, те посидели с нами, шутили с ними. А там какие-то быки в кожанках, через стол от нас сидели, потом поехали куда-то и девчонок заметили. За собой потащили, — Орлов шумно выдохнул через нос. Злой он сейчас. — Силой так ещё попёрли, за руки дёргали, а когда Егорка возмутился, его на*** послали сразу.

— И вы ввязались в драку, — заключил я.

— Ну, не сразу, те бычить начали, типа, серьёзных людей знают, валите отсюда, а то в посадки увезём, закопаем, — Орлов фыркнул. — Нашли кого запугивать, п***сы, меня чехи тогда закопать хотели, пока раненый лежал, не смогли, а эти-то куда сунулись? Короче, слово за слово, начали махаться.

— Так. Что потом?

— Ну, потом чё, приехал бобик, но они там в стороне стояли, — Витя махнул рукой. — Смотрели за дракой, лезть боялись. Потом ещё два уазика приехали, там ваших ещё больше приехало, пошли и давай всех хлестать дубинками, и бандосов, и наших. Егорка по башке получил, а его нельзя по голове бить, он контуженный малян, — все при этом закивали, — вот ему крышу снесло, он матами давай всех крыть и руками махать. Не бил никого, просто руками махал. Вот его одного и повязали, сюда привезли. Вот и мы следом, а я тебе из автомата тут и звонил.

— А бандиты где? — спросил я.

— Тоже огребли за компанию, да свалили куда-то, их менты больше не трогали. Мы хотели Егора забирать, да менты больно злые, — он сплюнул. — А я потом про тебя вспомнил, позвонил, ты же говорил, чтобы тебе звонили в таких случаях. Вот и набрал. Сможешь чё сделать? А то загребли ни за что!

— Помню, что говорил, и ты правильно сделал, что со мной связался. И правильно, что вы с ППС-никами драться не начали. А то было бы совсем худо.

— Едва сдержался, если честно, — проговорил Орлов сквозь зубы. — Но Егорку-то реально же по беспределу забрали. А если бы те твари девчонок бы того, снасильничали? У них тормозов-то нету. Пока нас не было, они ещё хуже стали.

— За это их не подтянешь, — сказал я спокойно. — А вот то, что пацан твой матом кричал и руками махал — тут могут хулиганку оформить. Протоколов напишут, и за хулиганку, и за появление в общественном месте в пьяном виде, вмиг оскорбление человеческого достоинства нарисуют.

— Да не пил он! — воскликнул Витька. — Нельзя ему. Их тогда накрыли миномётами, он один тогда из всех взвода выжил, раненый. Как выпьет, крыша напрочь улетает, он поэтому и не пьёт теперь, бросил, сидит дома. На работу тоже никуда не берут, мы его просто позвали за собой, чтобы не кис там в одиночку, а тут вот оно чё… Лучше бы меня забрали, — он покачал головой.

— Ладно, — сказал я, положив ему руку на плечо, и оглядел остальных. — За девушек вступились — молодцы. Что трезвые — хорошо. А я сейчас поговорю, узнаю, что и как. На крайняк ему пятнадцать суток дадут, но постараемся и этого избежать. Но говорить буду я, вы ждёте здесь, не шумите, а то ещё кого-нибудь заберут. И так сюда косятся.

— На нас все косятся, — проговорил кто-то из толпы, его лица я не видел. — Боятся до усрачки, думают, психи с войны приехали. Показать, может, а то они тут…

— Ну-ка тихо, — прервал его Орлов. — Вот, Пашка подошёл, сейчас порешает.

Сказать-то, что помогу, легко, а вот сделать такое тяжелее. Всё зависит от того, что написано в протоколе и кто его составил. А если есть заявление от пострадавшего, то пиши пропало, там и уголовку могут подтянуть.

Сначала поздоровался с ППС-никами. Это не обычный наряд, а так называемая «гонорейка», ГНР, группа немедленного реагирования, которая заступает на службу к ночи. Там и состав усиленный, и вооружение автоматами. Приезжают, когда обычный ППС не справляется.

Как пояснил полноватый сержант с настолько белесыми бровями, что их почти не было видно, их вызвали на подмогу.