Прорвёмся!

А мины? А мы ж там не в футбол играть собираемся? Да и часть мин сдетонировали от ударной волны, противопехотные скорее всего. Может такое быть? Может. Хотя сомневаюсь… Но там тогда куча народу побегало, глядишь, мин, если они и были, стало меньше… А «монки», ежели такие были, хотя и вряд ли, могли навернуться, как и электрика в автомобилях? Хрен его знает, я сапёр одноразовый, но, наверное, могли. Да и идти к технике можно по следам их колес, не отклоняясь в стороны. Нам много то не нужно, десяток банок тушняка да пару пакетов макарон. Возьмём — и алга, точнее на запад, к Иртышу.

— Лады. Давай попробуем.

— Добро. Завтра с утра?

— Угу.

На том и порешили.

***

Утром, перекусив на скорую руку, мы натопили из снега две полторашки воды, чтобы не хватать ртом снег по пути. Тем более что снегом напиться сложнее, чем застудить горло. В воду я сыпнул по маленькой щепотке соли, при этом Боб с гнусной мордой посоветовал туда ещё и газов напустить, чтобы получилась минералка. Я пообещал напустить газов в его бутылку персонально, потому что сам я с газами не пью.

Потом встал вопрос, куда девать все то барахло, которое приехало с нами в уазике. Оставлять все ценные ништяки просто так, на дороге, я отказался наотрез. Боб назвал меня патологическим хомяком и помог стаскать оружие, патроны и ценную мелочёвку под небольшую сосенку с низкими раскидистыми ветками и закидать снегом. Потом мы потоптались рядом, чтобы следы выглядели хаотичными и не привлекали внимания. Боб даже сделал вид, что хочет пометить снег жёлтым. Типа, замаскировать. За что и получил снежком в ухо. Блин, пятый десяток мужику, а всё как пацан!

В конце концов, уже ближе к десяти утра, мы нацепили пустые рюкзаки, оружие и двинулись обратно к трассе.

Идти было тяжело, снегу намело уже выше колен. Достаточно быстро мы с Бобом взмокли, а у Боба ещё и вернулся кашель. Он отплевывался и тихо матерился, но упрямо шагал вперёд. А у меня была другая проблема: яркое солнце слепило глаза через очки, да и регулярно от неосторожного выдоха они покрывались плотной изморосью. Полтора часа мучений — и вот мы внимательно оглядываем занесённую снегом трассу. Никого. Ни одного следа. Даже нет следов живности — ни зайца, ни козы, ни лисы, которой тут просто навалом. Мертво все. Оглядев дорогу через бинокль и не найдя ничего угрожающего, мы молча двинулись по направлению к Роговке.

По моим расчетам до самой деревни от этого места было километров двенадцать. А до минного заграждения, которое, по словам Ермека, было расположено перед Роговкой в месте, где лес с придорожными кюветами близко подходит к дорожному полотну, было километров десять.

— Часа три ходу. Только туда. Там час как минимум, и обратно, до нашего фигвама. Придем уже к темноте, — озвучил я свои мысли Бобу. Тот мрачно кивнул. Ходьба по снегу — то ещё удовольствие. Но делать то нечего, Боб обошел меня и двинулся первым, буркнув:

— Ну и хуле встал, шевели булками. А то такими темпами на дороге заночуем.

Я вздохнул и пошагал сзади. Идти вторым было легче, чем первым, хотя и не намного — рассыпчатый снег осыпался в следы впереди идущего, и особого облегчения движение по чужому следу не приносило. Да и очки, опять же, запотевали от тяжёлого дыхания. Так что удовольствия от прогулки я не получил.

Ещё два бесконечных часа сопения и пыхтения, и за небольшим поворотом дороги я остановил Боба. Кажется, почти пришли.

— Боб, сейчас небольшой привал, а потом аккуратно и не спеша топаем посредине дороги. Там, кажется, ещё следы угадываются, как колонна шла. А вон те кучи снега — я передал бинокль Бобу, — похожи на брошенную технику.

Боб покрутил настройки бинокля и внимательно оглядел местность, оглядывая то там, то здесь большие и поменьше сугробы, в которых угадывались внедорожники и ЗИЛы. Их, видимо, просто посбрасывали с дорожного полотна, чтобы не мешали проезду.

— А может на перекур у какой-нибудь тачки устроимся? — предложил Боб, соскребая ногтями иней с усов и бороды.

— Нафига? Вон, — я махнул рукой в сторону леса, — сейчас чайку заварили, похлебаем и не спеша осмотрим все, до чего дотянемся. Или ты предлагаешь дрова к машинам тащить?

— Ну окей, окей, уболтал, речистый. Пьем чай и прямо с крайней тачки и начнем мародерить.

— Блин, надо было примус с собой брать, — с досадой сказал я. — Бензина как грязи, чего его жалеть, сейчас бы в два счета чай вскипятили.

— Вот тебе за дровами и идти, — кашляя, изрёк Боб, — раз ты такой лошара.

Я с такой постановкой вопроса согласен не был, но отнекивается не стал и через пол часа у нас уже вскипала вода в котелке. Сидя на упавшем березовом стволе, мы с Боряном с чувством, с толком и расстановкой хлебали крепкий сладкий пахнущий дымом чай. По привычным до изжоги словам Боба — “крэпкий, силадкый и горячый, как пацэлуй кирасавицы!”

— Ну чего, рванули? — кидая в сидор кружку и ложку, спросил я.

Боб выплеснул из кружки остатки чая с чаинками, и кряхтя поднялся с бревна.

— Ну айда.

Подойдя ближе к первым лежащим в кювете машинам, нам с Бобом стало примерно понятно, как развивались события тем днём.