Прорвёмся!

Потом пришла семейная пара фермеров с санками, мол их отправили бандиты за жратвой, и пообещали пристрелить, спалить дом вместе с семейством, если они ничего не принесут. Возник скандал, соседи в наглую полезли в сарай, стали растаскивать баррикады и в наших плеваться, мол, сдохните, жмоты, мол, “нам то вы ж ничего не сделаете”, не по-соседски, “из-за вас, скотов жадных, нас убьют” и прочее бла-бла. Мужики растерялись — и правда, соседи же… И чем бы дело закончилось, не понятно, но тут вызверилась возмущённая Людмила, засадив дробью в мужика. Баба, завывая и проклиная, уволокла орущего раненого, а в начавшейся после этого пальбе ранили Кирюху, попав картечиной в плечевой сустав.

Так что ночами на фишку пошли женщины и раненый Кирюха, отец мой всё одно ничего не видит в темноте. Возраст. Противостояние затянулось, но бандиты могли спать, не боясь нападения, потому что у нас на это самое нападение сил не было, а мы такое себе позволить не могли, так как бандиты могли прийти в любое время. А усталость и постоянное нервное напряжение имеют свойство накапливаться, и, глядя на осунувшихся женщин и высохшего отца я понял — они хоть и хорохорятся, но уже тоже дошли до края.

А потом сгорел дом бандитов, была стрельба, видимо, произошел междусобойчик и вообще, пить меньше надо. Теперь банда в количестве предположительно пяти оставшихся голов обитает в бане на том же участке. Видимо, тоже блюдя социальную дистанцию с соседями, которых тоже уже давно не видно. И дымы из печек, что интересно, тоже давно не идёт.

Тем временем пока мы разговаривали, восток начал сереть. Тогда я попросил батю принести мне допинг — сала, шоколада и грамм сто водки. Проблему бандюков надо решать немедленно. Они знают, что тут бабы, старик да ребятишки, если же узнают о нас с Бобом, то станут осторожнее. Да и жратва у них кончается, так что всё равно они осмелеют и нападут. А я сто процентов к утру раскисну в кашу, причём неизвестно на сколько долго. И не смогу ничего сделать. Боб почти дохлый, я тоже не железный. Под всхлипывания женщин я принял допинг, взял бутыль бензина и отправился к оппонентам.

Вообще, водка бывает не только вредна, но и полезна. Это я ещё с армии помнил. Вот в такие моменты, когда дошел до предела и даже немного шагнул за него. Водка вкупе с шоколадом даёт на некоторое время ощущение энергии и тепла, что мне в данный момент и было крайне необходимо. Потом, конечно, меня накроет, но это будет потом. А сейчас в голове прояснилось, мир стал чётче, контрастнее.

Я перелез через заваленные снегом горелые руины и минут через пять подобрался к бане, в которой мирно сопели бандиты. Еще некоторое время постоял в тени растущей на участке сосны, прислушиваясь, присматриваясь и даже принюхиваясь. Вроде тихо.

И затем как в тире, не жалея патронов и рисуя причудливые зигзаги на стене и дверях бани, залил всё свинцом. Некоторое время там орали, хрипели, мычали и судорожно икали. Потом притихли. Я плеснул на бревенчатые стены бензин и поджег. Полыхнуло знатно, сухая сосна загорелась ка спичка. Там снова кто-то тоскливо и страшно завыл. Похуй, пусть не лезут. Постоял, посмотрел, под крики сгорающего заживо погрелся от огня и поплелся, едва переставляя ноги, к дому. Накатила такая усталость, что аж в глазах поплыло. А надо было ещё идти к Бобу, больше некому, социальная дистанция наше что? Правильно, наше всё. По пути решил, что фигвамов уже не будет, сдохнем мы там. В бане с Бобом жить будем. В тепле, или даже жаре. Хватит холода, наелся по самое некуда. Даже снег под ногами захрустел в предвкушении: “жрать-спать, жрать-спать, жрать-спать”…

ЭПИЛОГ

Бобу несколько отмороженных пальцев на ногах я всё-таки отрубил, привязав орущего друга к банной лавке буксировочными тросами с его “ГАЗели”. Они, то есть пальцы, почернели и начали вонять. Ногти на других сползли, причем вместе с кожей. Скормил ему почти все антибиотики, вместе со средством от поноса, ибо от таких лошадиных доз его опять некисло прослабило. Ничего, оклемался. Нога, правда, хоть и перестала болеть, но в колене так и не стала полностью сгибаться и разгибаться. Боб сказал, что похоже оторвался мениск. Ему виднее, спортивные травмы — это по его кафедре. Хромает теперь, с палкой ходит. Ну да ладно, чего уж теперь. Ну не выкидывать же его на помойку, правда ведь? Друг сильно похудел, отрастил роскошную бороду, густо убелённую сединой. В сочетании со злым упрямым взглядом и мощными руками стал выглядеть вылитым разбойником с большой дороги. Ну, Людке нравится, и ладно. Толстым я его звать не перестал, как, впрочем, и он меня Лысым.

Меня тоже накрыло. Видимо, просквозило на ледяном ветру какой-то лицевой нерв. Сперва на стенку лез от боли справа в челюсти, скуле и до самого уха. Казалось, все зубы выдернули и на их место вбивают раскалённые гвозди, даже обезболивающие не помогали. Через пару дней парализовало щеку, и уголок рта отвис куда-то вниз. Думал так и буду ходить, как Квазимода, но ничего… вроде прошло.