Прорыв

Успел. Потопейко наверняка выехал навстречу, как только получил доклад с блокпоста. Но пусть обломится. Не видать ему таинственного артефакта. Теперь бы спрятать его понадежнее…

Лейтенант уже не нервничал, усталость притупляла остроту чувств, гасила эмоции. Повезло. Выжил. Вырвался. Груз доставил. Все в шоколаде, а будет еще лучше.

«Контейнер тяжелый. Далеко не дотащу, чтобы спрятать. А может, оставить тут, в ангарах? Высплюсь, отдохну, а там решу, как его понадежнее схоронить, чтобы не делиться с обнаглевшим прапором и подполковником Петренко. Этим все мало. Я жизнью рисковал, – подумал Рыжов. – Моя добыча».

Вообще-то, решение созрело не сию секунду. Иначе какой смысл делать крюк по проселкам, гнать боевую машину на предельной скорости? Рыжов все решил для себя еще там, в Пустоши, как только увидел мертвые тела и таинственный контейнер.

Выбравшись через люк, он обошел БМД, открыл грузовой отсек, схватил увесистый, герметично запечатанный кофр и поволок его к воротам ближайшего ангара.

Холодный пот струился по спине. Сквозь пластиковую поверхность на торце загадочного контейнера тускло просвечивали три индикационных сигнала. О чем они свидетельствуют, Рыжов понятия не имел, но если в отчужденном пространстве искорки сияли ровным изумрудным светом, то сейчас они пожелтели и ритмично пульсировали.

«Ладно, после разберусь. Все равно, что бы там ни находилось внутри, оно «сдохло», как только была пройдена граница Барьера. Пусть хоть красным светятся, мне все равно», – думал он, затащив контейнер в дальний угол, запихнув его под стеллаж с инструментами.

Так, теперь прикрыть ветошью, передвинуть пару ящиков, и порядок. До утра сюда точно никто не сунется. Рыжов выпрямился, огляделся. Ангар пустовал, на слесарных верстаках лежал слой пыли передвижных компьютерных комплексов, которые обычно использовали для подготовки и диагностики отправляемых в зону «изделий», он также не заметил.

Ну, значит, и беспокоиться нечего. Он бросил ком промасленной ветоши, вытер руки и пошел к выходу из ангара.

Снаружи донесся шум, послышались голоса.

«Меня ищут. Потопейко, наверное, зеленый от злости бегает. Подумал небось, что я полную машину артефактов решил умыкнуть».

Рыжов остановился. В ангаре помимо ворот должна быть калитка. Незачем показывать, что я тут был.

Через несколько минут он отжал протяжно скрипнувшую дверь, выскользнул в прохладный ночной мрак, обошел пару ангаров и, уже не скрываясь, направился к техническому паркингу, где оставил потрепанную БМД.

«Скажу – в туалет приспичило. Хотя Потопейко даже спрашивать не станет, он сейчас трясущими руками артефакты перебирает, смотрит, все ли на месте» – с такими мыслями лейтенант вышел к парковочной площадке и вдруг замер.

Боевую машину окружали бойцы спецназа. Чуть поодаль стоял микроавтобус с погашенными фарами, рядом нервно топтался комбат Петренко, старшина с перекошенным лицом застыл подле открытого грузового отсека БМД. В руках прапорщик держал разлапистую ветвь металлорастения, словно юнец, пришедший на первое свидание и отчаянно стесняющийся принесенного букета.

– Я не… того… Я не… – Он отшвырнул отблескивающий металлом букет. – Я ничего не знал! Это все лейтенант Рыжов! Он тайно провез артефакты!

Полковник из службы собственной безопасности, вдоволь налюбовавшись на перепуганного прапора, выступил из тени в круг света.

– Значит, вы ни при чем? И подполковник Петренко также ничего не знал о незаконном грузе?

Рыжов не стал дожидаться развязки. Он и так понял – все свалят на него, сдадут со всеми потрохами. Он испугался. Куда-то исчезла свинцовая усталость, мышцы наполнила дрожь.

«Мне не выкрутиться. Я ведь один выжил. И машина моя. Не открестишься…»

Бежать – бухнула мысль. По счастливой случайности, из-за желания присвоить странный контейнер он обошел посты, успел попасть в расположение части раньше, чем прибыла группа захвата.

Рыжов попятился в спасительную тьму.

Бежать. Затаиться, переждать, пока тут все уляжется. Петренко и Потопейко все равно арестуют. А я отсижусь, а потом вернусь за контейнером. Того, что спрятано внутри, мне точно хватит на безбедную жизнь… Главное сейчас – ускользнуть…

Он медленно, крадучись обогнул ангары, затем, оказавшись на пустыре, побежал.

* * *

На технической парковке меж ангарами полковник СБ подошел к трясущемуся Потопейко и тихо, чтобы не услышал Петренко, произнес:

– Можешь пояснить, что случилось с майором Шершневым?

– Н-не… знаю… – выдавил Потопейко.

– Тогда получишь по полной. Здесь артефактов на два пожизненных срока хватит. Отвечай, куда подевался лейтенант Рыжов?

– Н-не… знаю…

– Ну смотри, у тебя был шанс. – Полковник обернулся, кивнул командиру группы захвата – уводите обоих, затем прошел к микроавтобусу.

– Лейтенанта Рыжова в розыск, – обронил он, сев на переднее сиденье. – Едем. В штаб группировки.

На сердце было тяжело. Судьба Шершнева не прояснилась, а захваченные артефакты и вскрытый канал их тайной переправки через Барьер его не радовали.

«Новиков мне голову снимет, если не выясню, что там случилось».