Прорыв

Брайан поднялся на кафедру и заговорил. Но речь его совсем не соответствовала той, которую он так давно готовил, оттачивая каждое слово и жест. Он говорил о маленькой планете в огромном космосе, о ее хрупкой экологии, об обязанности живущих ныне перед своим родом и об ответственности перед грядущими поколениями, о скоротечности жизни и необходимости использовать ее для улучшения окружающего мира. Говорил о том, что все люди потомки Адама и Евы, будь они хоть американцами, хоть китайцами, или даже русскими. И если разобраться, то и рядовые русские хотят того же, чего и рядовые американцы – здоровья и счастья для себя и своих детей. А если одни и те же цели, то не лучше ли идти с ними рука об руку, а не искать предлоги для конфронтации.

И наконец, в своем красноречии Брайан превзошел себя, закончив свое выступление словами: «Россия непредсказуемая страна с большими экономическими ресурсами и могучим, очень могучим, интеллектуальным потенциалом. И направление этого потенциала, может отразиться на всем мировом сообществе. Мировое сообщество во все времена чувствовало скрытую мощь этой огромной страны и пыталось защититься от нее, ослабив ее экономически, уничтожив политически, социально деструктурировав, деморализовав население. Однако, как бы ни были успешны наши действия, мы продолжали ее бояться, как огромного зверя, не поддающегося дрессировке и контролю. Так может быть не стоит все время дразнить этого зверя? Сытый зверь куда безопаснее, чем раненый и голодный. На мой взгляд, стабилизация обстановки внутри и вокруг России, дала бы более эффективный результат в преодолении мирового экономического кризиса, чем безумное, бессмысленное и бесконечное нагнетание этой самой обстановки. Предлагаю вместо экономических санкций против России разработать программу ликвидации политической нестабильности в северной части Тихого океана и центрально-Европейской зоне».

Брайан сел на свое место и, несмотря на то, что речь его была абсолютно искренна, мысленно поставил крест на своей политической карьере. Однако его выступление непостижимым образом изменило настроение членов комитета. Почти каждый присутствующий счел своим долгом выразить свою симпатию России и готовность содействия в стабилизации социальной и политической обстановки вокруг нее.

Уже в дверях, покидая зал заседания, Брайан столкнулся со своим вечным соперником и оппонентом малышом Джо.

– Поздравляю, дружище! – сказал тот, панибратски похлопав Брайана по плечу, – Сегодня ты – звезда эфира!

И уже разворачиваясь к машине несгибаемый Джо, как бы невзначай, обронил:

– Да, кстати, ты не знаешь случайно, кто такая Хильдегарда?

Глава 3

Ирина, сидя на краешке кровати, вглядывалась в Пашкины черты. Все такой же, как полгода назад. Все так же во сне морщит нос и сбрасывает одеяло. Такой, да не такой! Вот шрамик на правой щеке и суровинка между бровями. Откуда шрамик? Наткнулся на что-то? Подрался? Надо будет спросить.

– Ирина, ну где ты? Надо будить парня, опоздает на экспресс.

– Да, конечно, – она вскочила, бросила последний взгляд на спящего Пашку и вышла из детской.

– Коля, мне ему в дорогу еще чемодан собрать надо, пусть чуть-чуть поспит.

Николай хотел возразить жене, что парню уже самому пора заботиться о себе, но, увидев влажные Ирины глаза, смотрящие на него с робкой мольбой, молча согласился.

Ира собирала чемодан и, каким-то непостижимым образом, одновременно хлопотала на кухне, а Николай незаметно для себя погрузился в воспоминания.

Казалось, совсем недавно жизнь его товарищей и его самого – подполковника войск космической обороны – была полна сложностей и тревог. Нарушение суверенитета воздушного пространства было для служащих ВВКО России делом нередким и даже привычным до того самого дня, когда в его кабинет ворвался Толька Горяев, или как его звали все друзья в институте, а потом и в высшем военном училище, Большой Той. Он влетел как на крыльях, запер за собой дверь, кинул на стол кипу бумаг, исчерченных схемами и формулами, и, живо жестикулируя и меряя небольшое пространство кабинета своими гигантскими шагами, стал излагать ему смысл своего рацпредложения.

– Ты понимаешь, программа будет написана так, что нам нужно будет только поставить задачу, а компьютерная система сама будет искать ее решение, расширяя сеть связующих звеньев и совершенствуя саму исходную программу! – заключил он, взгромождаясь на край стола.