Прорыв

— Отвечу и на ваш невысказанный вопрос, зачем мне пустой шалаш, — продолжал барбовер. — Нет, не для сна — я никогда не сплю, и не для того, чтобы укрыться от дождя — здесь нет дождей. А если бы и были, я бы на них не обращал внимания. Шалаш — просто для антуража. Для красоты, скажем так. И бревно тоже. Как сумел управиться без инструментов? Я сам — полный набор инструментов. И пила, и топор, и лопата, и дрель, и молоток, и прочее… Насчет возраста: коль я здесь перед вами сижу, значит, такое возможно. Но выгляжу я так тоже для антуража. Мой облик не имеет никакого значения и нужен только для тех, кто меня может тут встретить. В данном случае, для вас. Я не человек, и не сапиенс, и не КИС в вашем понимании, я — барбовер. Это слово можно истолковать как «предохранитель». Я именно предохранитель, это моя единственная функция. Вся территория, накрытая тем, что вы называете Пузырем, некогда была местом последней, самой жестокой битвы иргариев и пандигиев, этаких Кауравов и Пандавов древнейших времен, их священным полем Курукшетрой… Не удивляйтесь, что мне и «Махабхарата» известна, просто я пользуюсь информацией, которой обладает ваша боевая машина серии «Мамонт». И замечу мимоходом, что информация эта не очень точная и далеко не полная. Если как следует покопаться в недрах разных планет, можно обнаружить не одно свидетельство существования иных цивилизаций, которые в свое время были главными действующими лицами на этом участке Вселенной. Но все проходит, и когда-нибудь исчезнете и вы… — Барбовер помолчал, а потом показал рукой куда-то вдаль. — Тут, в Пузыре, много всего осталось с тех времен, и почти ничего изъять невозможно. Так что приходится за всем присматривать, вовремя принимать кое-какие меры… — Он в упор взглянул на Дария. — Да, ваша мысль понятна. Мол, какие же вы меры принимаете, барбовер, если танки и роботы попадают в ловушки? Отвечу: победители-пандигии соорудили Пузырь для того, чтобы прикрыть опасную территорию. И поставили здесь меня, барбовера. Если вдруг кому-то вздумается начать тут массовое заселение, я объясню, что делать так не надо — слишком велик риск угодить в ловушки. Но это не касается отдельных индивидуумов и групп, которые сюда проникают. Расстояния здесь немалые, транспорта у меня нет, и не могу я ко всем успеть. В конце концов, разумные существа должны понимать, что если какая-то территория изолирована, то лучше туда не ходить. Потому что просто так Пузырь создавать не будут. В наше время это было понятно всем, но времена изменились, в мир пришли новые разумные создания, и у них другие представления о том, что можно и чего нельзя. Так что винить им, то есть вам, нужно только себя. Повторяю, неприятностей тут очень много, и я стараюсь кое-что обезвредить, перевести в иной режим… Но получается далеко не всегда… Между прочим, и с вашими бомбами пришлось повозиться. Хорошо, что вовремя принял меры, а то натворили бы они тут дел. Управиться-то управился, не дал взорваться, только потом убирать их замучился… Нельзя же так! Если нашли что-то непонятное вашему разумению, так сразу бомбами? В давние-то времена разумные существа поразумнее были… А вдруг бы какая из них угодила в ловушку-карусель, если по-вашему, да взорвалась? Карусель такое не любит, и вряд ли бы и от планеты что-нибудь осталось в таком случае… Разве что пылевое облако… И ваша группа начала тут со стрельбы. Это могло плохо для вас кончиться, ведь многие ловушки от такого приходят в готовность.

— А как… — начал было Силва, но барбовер не дал ему договорить.

— Как я сам избегаю ловушек? Я их просто чувствую. Таким меня создали пандигии.

— Так вы искусствен… — попытался задать новый вопрос Дарий, и опять предохранитель не стал дожидаться, пока танкист доведет фразу до конца.

— Я не более искусственный, чем вы все, — сказал он, очень по-человечески назидательно подняв палец. — И не менее. И вы трое, и танк «Мамонт», который называет себя Бенедиктом Спинозой, и я произведены на свет разными способами, но это не меняет нашей общей сущности, не так ли? В конце концов, сама жизнь зародилась искусственным путем, хотя сначала нужно определиться с понятиями «жизнь» и «искусственный»… Я не буду этого делать, — барбовер взглянул через головы собеседников, а точнее, слушателей, на возвышающийся на пригорке танк. Без сомнения, эти слова были ответом на мысль Спинозы. — Слишком долгий получится разговор, а у каждого из нас есть свои дела. Отмечу только, что способ прихода в бытие не является определяющим в формировании мировоззрения. Хотя, безусловно, накладывает определенный отпечаток на личность.

«Спиноза номер два», — подумал Дарий, и тут же услышал возражение.

— Вы не правы, — сказал барбовер. — Одинаковых индивидуумов на свете не бывает, и быть не может.

— А вы не могли бы отключить телепатию? — Силве наконец удалось задать вопрос до конца. — А то чувствуешь себя как-то неловко, когда…