Прорыв

— Мне бы пяток дней как-то прожить. Желательно без потери зубов и девственности. А с простудой как-то разберусь, — мои пальцы неловко застегивали узкое пальто. — Спасибо за Ваше… внимание. Надеюсь, наши сеансы окончены. Всего хорошего.

Глава 177. Послание

На улице тут же задул морозный ветер, и тело очень быстро задубело. В этот момент я вспомнила о вязальном крючке. Пришлось возвращаться в школу и подниматься на четвертый этаж.

Особо я не спешила, в надежде, что одежда чуть подсохнет. Также застряла у кабинетов, выискивая рабочего лаборанта для возврата имущества. Благо, она была на месте.

Особо от моих задержек одежда не высохла, но зато я купила чашку горячего молока в автомате буфета и немного отогрелась рядом с радиатором.

До общежития я добиралась в шустром темпе, так как мороз пробирал до костей. Еще большее падение иммунитета в моем состоянии обещало мало хорошего.

Уже подходя к жилью, я накинула на себя отвод глаз. Совсем невидимым он не делал. Но узнать или обратить на меня внимание стало куда сложнее. Как удержать в руках скользкого юркого угря, или равновесие на очень гладком льду.

Уже во внутреннем дворике возникло какое-то гадкое предчувствие.

Что опять?

На комм позвонила психолог, с которой мы расстались минут двадцать назад.

— Ты еще не дома? — спросила она без приветствия и вступления. Это было на нее не похоже.

— Нет. Задержалась в школе по делам, — терпеливо пояснила я, поднимаясь на свой этаж. — Но уже…

— Побудь пока в холле, — она меня перебила. Но не успела, так как я уже вышла к ней.

Не очень приятная картинка открылась моим глазам, но я лишь устало вздохнула.

Как же это выматывает. Как же мне хочется поселиться отшельником где-то в горах и сотни лет не видеть этих тварей, зовущих себя людьми.

— Вот же срань! — вырвалось у меня.

Вся дверь, а особенно ручка со входной панелью были чем-то измазаны. Судя по запаху и внешнему виду, это было то самое

Оксана Леонтьевна стояла в нескольких метрах от двери, сморщив свой нос с благородной горбинкой.

Та самая срань была намазана в хаотичном порядке, а на двери и стене рядом виднелись надписи ярким несмываемым маркером. Длинных посланий не было. Одни лишь короткие слова. В основном с бранью и угрозами.

Да-а-а. Я бы глянула на героического художника, который выдержал дольше десятка секунд рядом с моим дверным охранником.

Его я тут же деактивировала ввиду ненадобности. Вряд ли у кого-то теперь возникнет желание подойти к этим художествам.

Психолог с одуревшим от этого всего лицом уже кому-то звонила. Сделав несколько фотографий, я последовала за ней в начало коридора.

Набить морду инициативным личностям? Так из меня же сделают виноватую. Даже если найдут зачинщиков всей этой травли, то что им сделают? «А-та-та» пальчиком и попросят больше так не поступать?

Было уже все равно. Как и декаду назад, хотелось лишь одного: чтобы меня оставили в покое. Желательно в сухом теплом месте, а-то этот холод скоро меня доконает.

*

Оксана Леонтьевна отвела меня к коменданту.

Точнее, к ее кабинету. Я же стояла под дверью и слушала отголоски их беседы.

Прохожие пялились на меня. Кто-то шептался и хихикал. Мне примерно было ясно, как они теперь меня видели.

Человеческое восприятие вообще интересная штука. Люди всегда видят объект не таким, какой он есть на самом деле, и даже не как совокупность свойств. А через призму своих собственных эмоций и чувств. Если показать на древесный лист, у всех в голове тут же возникнут десятки чувственных цепочек-ассоциаций.

К сожалению, я всегда была довольно чувствительна к восприятию меня окружающими. Наверное, по причине длительной травли в раннем детстве. Когда меня обзывали, толкали и воспринимали лишь, как развлечение и изгоя. Хотя совершенно также я не начинала конфликт первой. Как и любому другому ребенку, мне хотелось найти друзей и весело с ними играть. Наивная.

Конечно, до такого мелкие ублюдки бы не додумались. Спасибо еще, что обмазали дверь, а не меня. Хотя к панели и дверной ручке я теперь прикасаться очень не хотела. Даже после тщательной уборки и дезинфекции.

Конечно, такое восприятие меня будет сложно переплюнуть. Но я приложу все усилия.

— Вызывай чистку, — бросила мне тетя Рина на выходе из своего кабинета.

Оксана Леонтьевна недоуменно моргнула на ее слова.

— За какие шиши? Вы мне всю пенсию списали на штраф за замену стекла, — прохрипела я севшим голосом.

— Откуда мне знать? Займи у кого-то.

— Разве у тебя нет денег? — удивилась психолог.

— Меня изолировали от всех родственников. Откуда деньгам взяться?

Любую финансовую помощь со стороны родственников наглухо перекрыли, а тратить свои кровные игровые на то, что меня и так унизили я не собиралась.

— Разве Шура должна это из своих денег оплачивать? — дошло наконец до психолога. — Это же не она сделала.

— Ну и как я запишу это в расходы? — парировала комендант.

У нас обоих вытянулись лица от такой логики.

— Пусть идет и сама отмывает.

Даже Оксану Леонтьевну пробрало от такого отношения. После чего та накричала на коменду.

Интересные у них тут порядки.