Прорыв из Хуфры

— Отсюда до устья Хуфры прямой чистый путь. Самое большее полчаса, и потом — в море через проход в рифах. Если мы сейчас же снимемся отсюда, то успеем прорваться, пока Талеб с его людьми будет пробираться сюда через болота. Что вы скажете?

Это имело смысл, очень большой смысл — прорваться к морю, прежде чем наши преследователи поймут, что произошло. И дождь в таком случае будет не мешать, а помогать нам.

— Мне нравится идея, — ответил я. — Чего же мы ждем?

***

Тэрк дал задний ход на малых оборотах, так что звук двигателей потонул в шуме дождя. Мы выиграли время, несмотря на то что ливень еще больше усиливался и видимость сократилась до нескольких ярдов. Сестра Клер осталась внизу. Обстановка по-прежнему была очень сложной, но я целиком полагался на Тэрка.

— Бог знает что, — сказал он, — ведь ее здесь вообще могло не быть, если бы не мы. Мы же выручили ее, верно?

Я не ответил ему, поскольку сейчас нам стоило подумать о вещах более важных, и я склонился над картой, тщательно рассчитывая курс.

— Ну и что там получилось? — спросил он, когда я закончил.

— Держите так, пока мы не попадем в устье реки. Только поскорее. Мы не продержимся долго, если нас догонят. У нас нет оружия.

— Это вы так считаете. Пошарьте рукой под столиком для карт.

Я сделал, как он сказал, и нащупал под металлической скобой заряженный револьвер «смит-и-вессон» 38-го калибра.

— И это все?

— Пару секунд назад у вас вообще ничего не было. Осторожнее с ним, генерал. Он заряжен разрывными пулями. Там еще целая коробка в ящике стола. Одной такой штучки хватит, чтобы разнести в клочья двигатель автомобиля.

— Ив какой рекламной брошюре вы это вычитали?

— Уж поверьте мне. Все будет хорошо, я вам обещаю. Вы проживете долго и умрете богатым. А теперь возьмите штурвал, мне надо спуститься вниз.

Несмотря на явно хорошее настроение, он казался усталым и выглядел просто ужасно. Странно, но стоя здесь, в одиночестве, за штурвалом, среди тумана и дождя, я вдруг вспомнил, как впервые встретился с ним. Он казался таким замкнутым, самоуверенным, ни от кого не зависящим человеком. Или это только видимость?

Открылась дверь, и вошла сестра Клер. Она снова надела желтый прорезиненный плащ и зюйдвестку и принесла поднос с кофе и сандвичами, накрытый куском ткани вместо салфетки.

— Как раз то, что доктор прописал, — обрадованно заметил я.

Но она ничего не ответила мне и посмотрела в окно, за которым лил дождь.

— Далеко еще до устья?

— Десять или пятнадцать минут, и мы там. А где Тэрк?

— В своей каюте. Когда я проходила мимо, дверь была открыта. Он делал себе укол.

В ее голосе прозвучало беспокойство, и я сказал:

— Если это его поддержит, то очень хорошо. Вы говорили примерно то же самое, когда мы только начинали это дело, и убедились, что он прекрасно вел себя во всех переделках.

— Несомненно, — ответила она. — Вы оба держались на высоте.

— Тогда чем же мы разочаровали вас?

Она молча вышла, протиснувшись мимо вошедшего Тэрка.

— Судя по выражению вашего лица, здесь снова состоялся откровенный разговор со святой Иоанной?

— Что-то в этом роде.

Он был полон жизни, румянец снова вернулся на щеки. Потянувшись за сандвичем, спросил:

— А с чем они?

— С консервированной ветчиной.

Тэрк откусил сандвич и склонился над картой, но тут внезапно узкая протока, по которой мы шли, расширилась и наш катер попал в главное русло реки Хуфры, нас подхватило сильное течение, и мне стало трудно удерживать штурвал.

— Отсюда до устья, судя по всему, примерно с полмили, — прикинул по карте Тэрк, — поэтому сбавь немного ход, нам надо осмотреться.

Дождь по-прежнему лил как из ведра, на стремнине реки вода неслась с огромной скоростью, волны с глухим звуком бились о борт «Мери Грант».

Сестра Клер снова поднялась на палубу и присоединилась к нам.

— Что происходит? Мы уже дошли до устья?

— Вот-вот дойдем, герцогиня. Осталось чуть-чуть.

И вдруг завесу дождя словно отодвинули невидимой рукой, и нашему взору открылось устье реки — пустынное место, берега поросли камышом, а песчаные отмели, разбросанные в беспорядке, оставляли единственный проход к морю. Кроме нас, здесь не наблюдалось ничего живого, и Тэрк, дав волю чувствам, закричал:

— Ну, что я вам говорил, генерал? Все в порядке! Ну-ка дайте мне штурвал.

Он оттолкнул меня в сторону, схватил штурвал, дал полный газ, смеясь как сумасшедший.

Катер начал рассекать бурлящую воду.

Пулемет «Браунинг-30» имеет дальность стрельбы до двух миль, скорострельность — восемь выстрелов в секунду, и он не может стрелять одиночными выстрелами. Первая очередь прошла где-то около носа; «Мери Грант» резко накренилась. Тэрк выпустил из рук штурвал, сестру Клер бросило на палубу, а он во весь рост растянулся сверху. Я опустился на колено, и своевременно: всем нам следовало поберечься. И тут же вторая очередь разбила стекла в рубке и осыпала нас осколками и деревянными щепками.