Прорыв под Сталинградом

В суздальском лагере № 160 также находятся генерал-фельдмаршал Паулюс и другие генералы разгромленной 6-й армии. 22 июля 1943 года снова в путь: Герлаха везут на грузовике “Форд V 3000 S” в сторону Москвы. Конечная остановка – уже знакомый Красногорск, лагерь № 27. К нему же относится и спецобъект в поселке Лунёво[190]. Его контролирует Главное разведывательное управление Наркомата обороны (ГРУ). Герлаха определяют в инициативную группу, которая работает над проектом создания Союза немецких офицеров (СНО), чью деятельность предполагается направить против гитлеровского режима. Во главе группы стоит подполковник Бредт, бывший начальник снабжения войск 6-й армии. На тот момент Герлах еще не знает, что в Лунёве собраны офицеры со всех лагерей. Полковники Луитпольд Штейдле и Ханс-Гюнтер ван Хоовен выразили желание присоединиться к группе. Совсем по-другому дело обстояло со знаменитыми сталинградскими генералами Вальтером фон Зейдлицем-Курцбахом, доктором Отто Корфесом и Мартином Латтманом: их доставили в Лунёво принудительно на ЗИСах советских спецслужб. Имя одного из них – генерал-майора Мартина фон Зейдлица – было у всех на слуху, весной 1942 года он с боями освободил шесть дивизий вермахта, взятых в окружение под Демянском, и после этого подвига стал для Гитлера воплощением “самого несгибаемого человека в котле”. Зейдлиц настойчиво пытался подвигнуть главнокомандующего 6-й армии генерал-фельдмаршала Паулюса ослушаться приказа Гитлера и осуществить прорыв из Сталинградского котла – увы, старания оказались тщетны, и с остатками армии он сдался в плен. В подчинении генерал-майора Мартина Латтмана находилась 389-я пехотная дивизия, а у генерал-майора Отто – 295-я. Полковник Штейдле, на момент капитуляции командовавший полком, теперь пытается привлечь генералов к работе в Союзе немецких офицеров, в качестве доводов проводя историческую параллель с Таурогенской конвенцией, заключенной 30 декабря 1812 года между Россией и прусским генералом фон Йорком, – генерал, не имевший от Фридриха Вильгельма III должных полномочий, действовал тогда на свой страх и риск. По мнению Штейдле, объявленная погибшей 6-я армия должна заявить о себе в полный голос – добиться окончания войны и предотвратить распад Германии. Связанные воинской присягой генералы сначала наотрез отказываются от сотрудничества, полагая, что любая деятельность в пользу противника расценивается как предательство по отношению к еще сражающейся армии. Окружение Штейдле разочаровано. Но генералу НКВД Мельникову улыбается удача, и он-таки переубеждает упрямцев, заверив от имени товарища Сталина, что, если антифашистским силам удастся ускорить падение гитлеровского режима, а следовательно, и конец войны с Советским Союзом, Германия сохранит свои территории в имперских границах 1937 года. Генералы цепляются за эту надежду. Просят ночь на размышление, а потом дают согласие вступить в Союз. Пройдет несколько десятилетий, и в своих мемуарах Вальтер фон Зейдлиц будет вспоминать об этом решающем моменте так:

Последние сомнения развеял следующий довод: если наше сотрудничество с русскими позволит исполнить хотя бы малую часть данных Советами обещаний, мы просто не имеем права отказываться. Безумства Гитлера неуклонно ведут Германию к гибели, и наш долг действовать, пусть даже самым неординарным образом, чтобы спасти то, что еще можно спасти. Оба моих товарища, доктор Корфес и Латтман, совершенно от меня независимо придерживались тех же мыслей и, соответственно, пришли к тому же заключению[191].

Опросный лист военнопленного Генриха Герлаха

Такая позиция, в которой сосредоточился весь конфликт и логика трех генералов, подтверждается воспоминаниями других офицеров – Корфеса, Штейдле, фон Эйнзиделя[192]. Решение окружавших Зейдлица генералов основать Союз немецких офицеров и своим служением приблизить конец Гитлера и своевременное наступление мира встретило у некоторой части офицеров открытую неприязнь. Бодо Шойриг, редактировавший наследие Зейдлица, в 1977 году справедливо отмечает: “Сегодня мы знаем: сложившаяся на тот момент ситуация служила Зейдлицу прикрытием и укрепляла в решениях”[193].