Прорывные экономики. В поисках следующего экономического чуда

Но в последние годы, когда здешние конгломераты стали глобальными и прибыльными, расслоение общества стало усиливаться. Кроме того, по мнению многих корейцев, богатство все больше концентрируется в руках нескольких семей – представителей большого бизнеса, преуспевающих на мировом рынке. Поэтому в то время как южнокорейский средний класс вовсю грешит показным потреблением, в среде супербогатых корейцев царят совершенно иные настроения. Ни один корейский миллиардер не «стоит» дороже 10 миллиардов долларов, а на их совокупный собственный капитал приходится всего 4 процента от экономики страны – это один из самых низких показателей среди развивающихся стран. И если эти люди и живут в сказочной роскоши, то делают они это максимально осмотрительно и осторожно, не кичась своим богатством.

Как разделение народов может сыграть на руку Южной Корее

Переоценивать разницу между Кореей и Тайванем было бы большой ошибкой. По основным направлениям развития эти страны на удивление похожи друг на друга вот уже пять десятилетий. Они обе, например, имеют схожие проблемы, связанные с быстро стареющим населением, что серьезно ослабляет перспективы продолжения «азиатского века». По уровню рождаемости Южная Корея, Япония и Тайвань занимают соответственно 218-е, 219-е и 220-е место в мире; одна женщина здесь рождает в среднем 1,2 ребенка в год, что сильно не дотягивает до коэффициента воспроизводства населения (2,1). Иными словами, население трудоспособного возраста в этих странах находится на грани быстрого сокращения. Значит, напряженность в отношениях между трудоспособным населением и пенсионерами неизбежно будет нарастать, а это последнее, что нужно Южной Корее вдобавок к увеличивающемуся в стране разрыву в уровне доходов бедных и состоятельных граждан.

Кроме того, и Южная Корея, и Тайвань имеют необычный статус: обе страны представляют собой более богатую часть ранее разделенных народов, и этот фактор сыграл немаловажную роль в их неустанном фокусе на экономическом росте и развитии. В конце Второй мировой войны Южная Корея отделилась от Северной Кореи, а Тайвань от материковой части Китая. В течение многих лет обе страны жили под угрозой возможного вторжения своих соседей, что, несомненно, более чем достаточная причина, чтобы оставаться бдительными и неуклонно стремиться к наращиванию экономической и военной мощи.

Однако в будущем это разделение народов, скорее всего, сыграет на руку Южной Корее, но не Тайваню. Тайвань постепенно угодил в чрезмерную зависимость от дешевой рабочей силы Китая, который уже начал терять свое конкурентное преимущество по себестоимости продукции, да и перспективы воссоединения с материковой частью в данном случае по-прежнему туманны. При этом многие южнокорейские лидеры практически убеждены, что Север под неумелым руководством Ким Чен Ира и его семьи просто обречен на провал. Это одна из главных причин, по которым Сеул в последние годы планомерно сокращал свой государственный долг и уменьшил его до 34 процентов от ВВП: он явно готовится к высоким затратам на восстановление Северной Кореи. Северный сосед все чаще рассматривается южанами как объект инвестиций, способных обеспечить дальнейший и еще больший экономический рост страны. По сути, южнокорейские политики абсолютно уверены в грядущем объединении. Недавно в беседе я спросил одного тамошнего советника по национальной безопасности, принимаются ли в расчет интересы Китая в данной ситуации, и тот ответил, что, как учит история, каждый раз, когда Китай вмешивался в дела Корейского полуострова, расходы на это вторжение приводили к падению империи.

Главным фактором успеха Южной Кореи в последние десять лет было то, что она сумела выйти из длинной тени Японии и утвердиться как самостоятельная промышленная держава. Во время моей последней поездки в эту страну бывший премьер-министр Южной Кореи Ун Чан Чунг упомянул, что его родина уже сегодня является седьмой по величине и богатству экономикой мира среди стран с населением более 50 миллионов и с ВВП на душу населения более 20 тысяч долларов. И не исключено, что если в ближайшие пять-десять лет две Кореи все же объединятся, Южная Корея вырастет еще сильнее, резко, одним махом. Особенно учитывая то, как быстро смена политического режима привела к сильнейшей трансформации Центральной Европы, а также происходящее сегодня на Ближнем Востоке. Воссоединение Кореи «подкинуло» бы значительные запасы угля экономике, у которой нет собственных энергетических ресурсов, да и 24 миллиона дисциплинированных северян очень пригодились бы огромному рынку труда Кореи. А тем, кто сомневается, что южане сумеют успешно адаптироваться к закрытому коммунистическому обществу севера, я бы посоветовал вспомнить, насколько быстро они адаптируются к любым новым глобальным тенденциям.

Глава 10 Одноголосое звучание Турции