Прорывные экономики. В поисках следующего экономического чуда

Впрочем, контрреволюция в Турции не закончена. Корни конфликта между светской и мусульманской частями этого государства уходят слишком глубоко – чтобы забыть о них, потребуется жизнь не одного поколения. Страна в ее современном воплощении создавалась после Первой мировой войны на обломках Османской империи. Руководил процессом избравший курс на радикальную модернизацию государственный деятель и солдат Кемаль Ататюрк. Поражения и окончательный разгром Османской армии наглядно продемонстрировали полную технологическую отсталость страны, и Ататюрк решил создать новую Турцию, способную конкурировать с Европой. Герой войны, возглавлявший турецкое сопротивление, боровшееся с союзническим оккупационным режимом после Первой мировой войны, Ататюрк был живой легендой и обладал достаточно сильным влиянием, чтобы навязать консервативной мусульманской стране свои чужеродные, модернистские убеждения. Он начал проводить радикальные и очень болезненные реформы. В 1929 году Ататюрк заменил арабский алфавит латиницей, в результате чего 99 процентов населения страны буквально в одночасье стали функционально неграмотными, – и все во имя скорейшего включения нации в европейский мейнстрим.

Ататюрк много говорил о «борьбе с религией», и созданное им государство с начала 1930-х стало государством «для народа вопреки народу»; своей главной целью оно считало защиту турок от ислама. Партия Ататюрка безраздельно правила страной до и на протяжении Второй мировой войны, а затем допустила к выборам отколовшиеся ранее партии, принявшие идеалы Ататюрка, и запретила исламистские, угрожавшие этим идеалам. В переворотах, потрясших Турцию в 1960, 1971 и 1980 годах, участвовала светская армия, одну за другой свергавшая светские партии за коррупцию, хаос или попытки либерализации системы. После переворота 1980 года, закрепившего за армией и судами статус защитников светского государства, основная идея Ататюрка была узаконена Конституцией 1982 года. В первых трех статьях этого документа политическая система страны описывалась как светская туркоговорящая демократия, базирующаяся на идеологии Ататюрка, а статья 4 запрещала даже предлагать поправки в первые три статьи. Иными словами, это правительство насильно принуждало турецкий народ принять либеральную европейскую культуру, которая, разумеется, никогда не поняла бы и не приняла жесткий запрет, легший в основу турецкой конституции.

Авторитарное видение правящей верхушки, закрепленное в Конституции 1982 года, породило в стране активное заговорщическое политическое движение, существующее в Турции по сей день. Поскольку мусульманской нацией управляла светская элита, правящее руководство начало видеть в мусульманских партиях заговорщиков, которые только и ждут возможности его свергнуть, а исламистские партии начали видеть в правящей элите силу, постоянно замышляющую заговор с целью их уничтожения с применением всех мыслимых и немыслимых инструментов государственной власти. Исламистские партии запрещали чуть ли не сразу после их создания, причем зачастую за пропаганду реформ, казалось бы, исключительно социальной направленности, например за позволение исламским женщинам носить хиджабы в государственных учреждениях. Но светская элита видела во всех этих инициативах серьезную угрозу своей власти: она считала, что исламисты хотят лишить ее высоких руководящих государственных постов и помешать превратить Турцию в современное европейское общество. Партию известного исламского политика послевоенного времени Неджметтина Эрбакана запрещали четыре раза, только в 1996 году он наконец стал первым премьер-министром от исламистов, и то ненадолго. Его партия «Рефах» была тесно связана с ультраконсервативными исламскими кругами, открыто провозглашавшими свои довольно эфемерные планы создания исламистского военного союза по примеру НАТО, введения исламской валюты и возрождения халифата в исламской юриспруденции. Такого светская элита стерпеть не могла, и уже в 1997 году Эрбакан получил от военных высших чинов письмо с просьбой уйти в отставку и там вести свою деятельность против светских властей, что он и сделал.

Однако светская система уже стояла на краю пропасти. После Второй мировой войны правительство в современной Турции менялось в среднем каждые девять месяцев, и всегда, за исключением короткого пребывания у власти Эрбакана, у руля стояли светские партии.