Прощай, Америка!

– Три. В лучшем случае тебя просто кидают. Ты приходишь на место сбора, а там никого нет, и сам проводник исчезает из города. Ты материшься, бьешься головой о стену, ибо и квартиру ты уже продал, и машину, и как теперь будешь жить – непонятно… Но будешь жить. Во втором случае тебя и вправду повезут к границе, высадят недалеко от нее и скажут – вон она, свобода, иди… Приставят тебе на прощание ствол ко лбу, очистят твои карманы от того, на что ты собирался первое время жить в Канаде, Мексике или на Гаити, а потом уедут. Думаешь, кто-то пойдет на них жаловаться? Молиться будешь, что живым оставили, потому что эти парни тебе объяснят на прощание, ведь есть и третий вариант, – излагая два первых варианта, Марта загнула большой палец и указательный, остался торчащий средний. – Третий вариант, это когда за две недели после твоего обращения какой-нибудь урод проверит тебя по медицинской базе данных, выяснит, что ты здоров, твои данные, группу крови и все такое, свяжется с кем-то в Эмиратах или в Европе, или в России, или еще где… Там ведь знаете, какие очереди за органами для пересадки? Вот пока ты будешь распродавать свои пожитки и недвижимость, пройдет небольшой заочный аукцион по твоей распродаже. И ты, конечно, уедешь за границу, тут тебя не обманут, уедешь. И даже, в некотором роде, будешь жить долго и счастливо… Вот когда Катерина улетела, я несколько дней волновалась, пока она не позвонила из своего Бр… Бр… В общем, она доехала целиком, а не фрагментами.

– Какие ужасы ты рассказываешь, Марта, – неодобрительно произнес Лукаш. – Я просто в шоке…

Марта махнула рукой и ушла в подсобку.

Лукаш ей соврал. Рассказ Марты его не шокировал. Шок он испытал, когда ему разрешили осмотреть перехваченный в море траулер. Патрульный катер из международных сил принял на борт журналистов, чтобы познакомить мировую общественность с нелегкой службой миротворцев, а тут как раз подвернулся рыболовецкий траулер, попытавшийся удрать от патруля. Военные моряки церемониться не стали, положили пару снарядов по курсу беглеца, а когда тот замешкался, выключая команду «Стоп, машина», разнесли пулеметной очередью стекла в надстройке. Высадили досмотровую группу, а потом через полчаса пригласили на борт и журналистов.

В холодильниках, под ящиками с рыбой, стояли контейнеры с человеческими органами. Сердца, почки, печень, глаза, кожа, – большой ассортимент, широкий выбор. Капитан траулера успел подать по радио сигнал, заказчик ушел, так что можно было спокойно возвращаться на сушу. И материал у журналистов получился бы совершенно убойный, если бы командир патрульного катера, бразилец из Международного контингента, не взял, да и не приказал повесить всех захваченных на траулере.

«Вопросы?» – спросил он у Лукаша и еще двух журналистов, составивших ему компанию в этом рейде. И ни у кого не было никаких вопросов. Никто из журналистов даже не попытался что-то отснять незаметно, просто стояли у борта и смотрели, как бразильцы ловко развешивают экипаж на мачте траулера. Ни суда, ни приговора, ни каких-то речей – все быстро и деловито. Петля на шею, толчок, легкий хруст шейных позвонков у тех, кому повезло, и долгая мучительная агония у тех, кому повезло меньше. Это и вправду было похоже на танец, старые книги про пиратов не врали. Ноги дергались, повинуясь какому-то безумному ритму, потом напрягались, замирали и обвисали расслабленно. Ну и расслабленные мочевые пузыри вкупе с отключившимися сфинктерами, ясное дело… Человечек уже перестал дергаться, а из штанины все еще вытекает струйка мочи.