Прощай Берлин

        Детлеф объяснил, что к пожарному ломику прикрутили изолентой самый большой кухонный нож, и пару тесаков взяли так, на всякий случай. Еще у них был небольшой топорик, для разделки мяса и колотушка для отбивных. Маршрут они не согласовали, так как мальчишки собирались «прикидочно посмотреть что и как, попытаться, если получиться,  добраться до квартиры Мартина на Вильхельмштрассе, ну а вообще, точного плана не было...» Таким образом, вопрос о спасательной экседиции отпадал сам собой – мы представления не имели: где их искать?

– Ели в течение часа они не вернуться, мы будем вас судить. Я считаю, что вы сознательно отправили ребят на смерть. Не могу только понять с какой целью, –подвел итог Павел.

– Я не виноват! Я... не хотел, Пауль, но... – лицо Детлефа стало почти багровым, казалось, что из глаз вот-вот брызнет кровь, вместо слез. – Послушайте Пауль, парень был просто как одержимый. Ничего не хотел слушать! Я говорил ему, а...  это все Мария, это все она...

–  Не стыдно, на девчонку кивать? – вскипел Глеб.

– Ох, вы ее не знаете! Она такая... Она всеми ими вертит. А Мартин на руках был готов за ней ходить...

       С одной стороны, в словах немца проскальзывал  кое-какой смысл: с некоторых пор я приглядывалась к этой 18-летней девчонке. Дерзкая походка, выставляющая напоказ округлости юного тела, нагло-скромные взгляды из-под длиннющих ресниц, всегда победоносно улыбающийся рот... Глаза неопределенного цвета, не то серые, не то карие, искрились лукавой силой.  Да, можно сказать, что она крутила головы всем мальчишкам. А подружек-панкушек держала и вовсе в ежовых рукавицах.

– Что же, она велела ему выйти на поверхность? – бровь Павла скептически поднялась.

– Да вроде того... У нее завтра день рождения, вот Мартин и пошел за подарком...

– Боже, какой недоумок! – вырвалось у меня.

– Ну а второй? За компанию? – сказал Жан-Клод.

– А у него подружка ... – голос Детлефа внезапно осип. – ... беременная, вроде... Попросила найти мать, страшно ей... А мать ее врачом была...

– Час от часу не легче! Только роженицы нам и не хватало. – замотал головой Мишаня. – Почему же она ни с кем не посоветовалась? Не поговорила с Катрин?  

– С Катрин?.. Она говорила с Керстин, но моя жена не врач, и помочь Аннетте не может. Они проплакали два часа, а после Керстин сказала, что пусть Алекс пойдет, может быть и правда, кого-нибудь сможет найти. – запыхтел Детлеф. – А вы Катрин, у вас что, есть опыт приема родов? Вы смогли бы чем-то помочь?

       Теперь 5 пар глаз уставились на меня чуть ли не с требованием сказать «да, есть опыт...», оставляя чувство, что я сижу в первом ряду театра абсурда, что все это просто не по-настоящему. Не может такая глупость происходить в реальной жизни. Сначала Апокалипсис, потом пропавшие ребята, этот бункер, турки в камуфляже, беременные девчушки... Бред, бред, бред! Сейчас проснусь  в своей комнате... Или сделаю резкий взмах рукой и дым рассеется, и не будут стоять передо мной эти люди, и не будут от меня всяую чушь требовать.

– Скорее! Из шлюзовой что-то слышно... какие-то звуки... там кто-то есть! – закричал нам Димка.

       Из динамика возле  входной двери,  в самом деле, слышалось чье-то прерывистое дыхание, вместе с приглушенными возгласами, шорохами, стонами и невнятными словами, а может, проклятиями на немецком.

–  Ну, это они? Чего они говорят? – я попыталась протиснуться вперед, но меня решительно отстранили.

– Ты инвентаризацию всего добра проводила? Вот давай-ка сюда пару или, лучше три комплекта химзащиты и противогазы, на всякий случай! Фонари не забудь!.. И сапоги!.. И еще один дозиметр!.. – донеслось мне вслед.

       Пока я бегала на склад, пока притащила то, что требовалось, - время было упущено, и  все решили без моего участия. Димон и Павел с поразительной сноровкой облачились в комбинезоны, натянули маски противогазов и присоединились к ожидающему их Детлефу, который нетерпеливо включал и выключал фонарик. Миг, и все трое исчезли в темноте за дверью.

       Время превратилось в кусок льда, и секунды, оттаивая, падали тяжелыми скупыми каплями.  

- Мы в шлюзовой... Оба они тут, живые. Не волнуйтесь... – сказал Димка.

- Из больничного блока две каталки! Быстрее! – услышали мы голос Павла. – И стерильных салфеток!.. И любопытных из коридора уберите...

Страницы сожженного дневника 2

 2:22 ночи. Уже час почти пытаюсь закрыть глаза. Ну, что тут остается? Только встать, зажечь свет и начать черкать по бумаге. Когда намаешься за день, то не успеет голова подушки коснуться, как уже спишь. А бывает, что от чрезмерной усталости заснуть совсем не можешь, вот как сегодня. Не припомню я такого жуткого денечка, ну, не считая Того Самого, конечно... Но даже в Тот Самый не было столько боли, и мне не приходилось вонзать иголку в человеческую плоть, а потом соединять, стягивать, зашивать края ран...