Прощай, Чукотка!

В стадо к оленям ушел Андрей
В яранге осталась жена.
Крикнула вслед: «Возвращайся скорей,
Пока ещё светит луна!»

Шел он на сопку распадком один,

Шел мимо скал – останцов,
А на плече старый друг – карабин,
Тот, что всегда готов.

Там за камнями враг его ждал:

Грозный медведь – шатун.
Заметив Андрея, к снегу припал,
Спрятавшись за валун.

К стаду он крался,

А тут человек сам к нему в лапы идет.
Все ближе скрипит под ногами снег —
До смерти шагов отсчет…

Страшный удар сбил Андрея с ног,

Он в сторону отлетел.
Жаль до ствола дотянуться не смог,
Лишь только вскочить успел.

Медведь надвигался в полный рост,

Страшен, от промаха зол,
Хоть наш Андрюха был сам не прост
Эх! Кабы в руки ствол!

Сошлись в рукопашной в смертельный круг,

Нет карабина, ну, что ж!
Был у Андрея ещё один друг-
Острый как бритва нож.

Левую руку медведю в пасть,

А в правой клинок блеснул.
И перед тем, как без чувств упасть
Брюхо врагу полоснул.

От паха до ребер живот развалил,

А зверь так руку терзал.
Лапами крепко его обхватил
И спину когтями рвал.

Вдруг отшатнулся, куда-то побрел,

Кишки за собой волоча.
И сотни шагов он не прошел
И брел то лишь сгоряча.

На снег без сознанья Андрей упал,

Кровью его обагрив,
В схватке крутой победителем стал
Израненный весь, но жив.

За сопку давно уж зашла луна,

А мужа всё нет и нет.
Вышла за полог в тревоге жена:
Звезд лишь холодный свет.

Тихо, морозно, снег не скрипит,

Мужа шагов не слыхать,
Но почему ж так сердце щемит,
Тревогу никак не унять.

В ярангу зашла, оделась тепло,

Взяла на случай ружьё,
По следу к стаду на сопку пошла,
Предчувствие мучит ее.

Вот и вершина, скала стоит,

На склоне от стада петран,
У камня большого Андрей лежит,
Кухлянка в крови от ран.

Вот карабин его метрах в пяти,

Разодранный малахай.
Кто ж подстерег его на пути?
Читай следы, узнавай.

Вот по насту медвежий след

С кровавою полосой.
Убит медведь? А может быть нет?
Вернется и за тобой?

Скорей карабин к себе подтянуть

И мужем заняться скорей.
Она склонилась к нему на грудь:
Жив ли ее Андрей?

Нож к раскрытым губам поднесла,

Иней покрыл металл,
Жизнь из тела его не ушла,
Он жил и слабо дышал!

Вся в рваных ранах рука и спина

Нет места живого на нем.
Камлейку на тряпки порвала она
И руку стянула жгутом.

Раны прикрыла тряпьем, как могла,

Повязкой прижала тугой,
И быстро по следу медведя пошла,
А, вдруг, он еще живой?

Вот и медведь! Он давно уже сдох,

Глыбой лежит на снегу.
Вырвался тут облегчения вздох:
«И поделом врагу!»

Что теперь делать, что предпринять?

Время идет и идет,
А ей ни минуты нельзя терять,
А вдруг Андрюша умрет?

Надо в ярангу мужа тащить

Замерзнуть может Андрей
И о несчастье в совхоз сообщить
Вызвать санрейс поскорей.

Как дотащила не помнит сама.

Словно в кошмарном сне
Жуткая тяжесть, холод и тьма.
Орден бы дать жене!

К счастью, по рации вызов прошел.

Будет бригада врачей!
Только бы кровью не изошел.
Пришла бы помощь скорей.

Время прошло, летит вертолет.

Будет Андрюха жить!
Таких как он и смерть не берет,
Песню б о нем сложить!

Песню о нем, о его жене,

О той, что его спасла,
Но песни слагать не по силам мне,
Лишь рифма на ум пришла.