Прощай, Эдем! Книга 2: Деннис

Несмотря на кажущуюся разницу в общественном и материальном положении, Харпер относился к Баггсу с явным уважением — может быть, ценя его профессионализм как юриста, а может — и это было наиболее правдоподобно — потому, что адвокат был старым приятелем его матери Стефани, и Харпер небезосновательно подозревал, что о каждой его оплошности адвокат незамедлительно сообщает в родительский дом…

— У тебя ведь есть абсолютно все, — продолжал Баггс. — Почет, уважение, молодость, здоровье, положение в обществе, а главное — деньги… По-моему, ты просто начинаешь беситься с жиру…

Деннис вновь разлил по стопкам ликер и, стараясь не смотреть на Джорджа, произнес:

— Да, действительно… У меня есть многое, если не все… Неужели почет, молодость, здоровье и уважение в обществе, — он невольно начал копировать интонации собеседника, — неужели все это и плюс ко всему — деньги, не дают мне право распоряжаться собой так, как я считаю нужным?

Адвокат твердо посмотрел юноше в глаза — Деннис выдержал взгляд.

— Нет…

— Но почему?

— Именно потому, что ты всем этим обладаешь… Ты на виду у всех, на тебя смотрят, тобой восхищаются, на тебя показывают пальцами, но в то же время — поверь моему жизненному опыту!.. — Баггс сделал ударение на последних словах, — поверь моему жизненному опыту, все они только и ждут, когда ты споткнешься, когда ты упадешь, чтобы с удовольствием растоптать тебя… Деннис, ты ничего не понимаешь в жизни, ты не разбираешься в самых элементарных вещах… Мне очень печально, что приходится тебе все это втолковывать, как маленькому мальчику…

Выпив ликер, Деннис налил себе еще — это был верный признак того, что он начинает нервничать.

— Ну хорошо, моя жизнь — это моя жизнь… При чем тут все эти люди, ко мнению которых я должен прислушиваться?

— Неужели ты…

Харпер замахал на собеседника — жест этот был столь неожиданным, что мистер Баггс сразу же замолчал.

— Джордж, умоляю тебя, оставь свое морализаторство для кого-нибудь другого… Ты ведь знаешь, что я этого просто не переношу…

Баггс глубоко вздохнул и покачал головой, как бы говоря: «Мое дело — предупредить тебя, ты же волен поступать так, как считаешь нужным…»

Отдышавшись, Деннис продолжил, но на этот раз более спокойным тоном:

— Моя жизнь — это моя жизнь, и я никому никогда не позволю в нее вмешиваться…

В комнате наступила тягостная пауза. Первым неловкое молчание нарушил Баггс:

— Мне кажется, у тебя нету никаких жизненных принципов… Ты рассуждаешь, как какой-то анархо-индивидуалист, Деннис…

Харпер налил в свою стопочку остатки ликера и, выпив его, аккуратно утер рот шелковым платочком.

— А что ты понимаешь под жизненными принципами? — спросил он.

«Жизненные принципы», «отношение к жизни» и прочие серьезные темы, в которых бы присутствовало слово «жизнь», были коньком адвоката Баггса. Он мог разглагольствовать обо всем этом часами. Харпер, прекрасно знавший об этом, приготовился к самому худшему. Он уже пожалел, что так опрометчиво задал Джорджу этот вопрос.

— Что я понимаю под жизненными принципами? — переспросил Баггс.

Деннис недовольно повертел головой.

— Ну, вообще-то, можешь и не распространяться, я и так знаю…

Джордж улыбнулся.

— Нет, если ты уж спросил меня, то будь любезен выслушать…

Деннис глубоко вздохнул.

— Так вот, — продолжил Баггс, — в жизни, на мой взгляд, самое главное — понять, чего же ты от нее хочешь…

— А я и так знаю, чего я от жизни хочу, — вставил Деннис. — Я хочу жить так, как мне нравится, хочу жить для себя, чтобы никто ко мне не лез…

Баггс отрицательно покачал головой.

— А вот и неправильно…

— Что — неправильно?

— Это очень большая роскошь — жить так, как нравится только тебе… Ты ведь прекрасно знаешь, что тебя окружает множество людей, которым ты так или иначе чем-то обязан…

— Кто, например?..

— Ну, твоя мать, твоя сестра Сарра, твои родные, друзья, наконец…

— Но у них тоже есть своя личная жизнь, и я, насколько ты знаешь, предпочитаю не вмешиваться, не влезать на чужую территорию…

— Разумеется… Но ведь поступки твоих близких очень часто огорчают тебя — даже если они напрямую и не относятся к тебе лично…

Деннис, вспомнив последнюю ссору со Стефани, сконфуженно замолчал.

— Да…

— Так вот, — Баггс поднял указательный палец, будто бы желая показать нечто очень важное, но в то же время невидимое простому взору, — так вот, если поступки близких тебе людей огорчают тебя, значит, поступки твои тоже небезразличны им…

— Джордж, послушай, — произнес Деннис, тяжело вздохнув, — послушай, но только не перебивай: да, я все это прекрасно понимаю, я знаю, что очень часто, вольно или невольно, желая того или нет, мы все огорчаем близких нам людей… Но ведь, как это ни странно звучит, подобное вполне нормально…

Наконец-то Баггс вспомнил, что весь этот принципиальный разговор начался всего-навсего из-за какой-то проститутки.