Прощай, Германия

Наверняка радость дивизионного партийного чиновника была не долгой, потому что на следующий день пришло сообщение: руководители стран подписали соглашение об обмене денег и граждане, находящиеся в составе советских войск, были приравнены к немецкому населению. Для многих это известие стало тяжелейшим ударом, потому что последние два месяца они безудержно скупали за бесценок товары народной промышленности и тратили восточные марки. И нафига, спрашивается покупали? Ведь всё это добро местные власти в итоге свезли к нашим частям в качестве гуманитарной помощи! А на десять-двенадцать тысяч марок стало возможным купить новый «Опель» или «Форд», за полторы-две тысячи — подержанный! Пусть и двадцатилетний — но в состоянии гораздо лучшем, чем новая «Волга»! Многие в расстройстве заболели или крепко запили…

И вот наступило первое июля. Как и ожидалось, жизненный уклад маленького городка, да и всей Германии резко поменялась. Народ словно сходил с ума, хватали всё подряд: японские и корейские телевизоры, видео и стерео системы, кипы вещей. Началась эра потребления, вернее сказать республика влилась в это давно устоявшееся общество, в иную цивилизацию. Жизнь изменилась и у немцев и у русских.

Первая получка была двойной, и Громобоев сразу набрал дефицитной аппаратуры: видео двойку, стереосистему, кассет с порнухой, которые завезли появившиеся откуда-то прохиндеи иммигранты. Этот ушлый народ, бежавший из Советского Союза в прошлом и позапрошлом десятилетиях, представляющий разные национальные меньшинства СССР, организовал стихийные рынки вокруг частей. Командиры велели их гнать, приходил патруль, начальники шумели, пытались употреблять власть, но что можно сделать на территории чужого государства с гражданами этой страны или с беженцами? Торговцы отойдут чуть в сторону, вновь развернут лотки и все дела. Впрочем, командиры и сами регулярно покупали у них «колониальные» товары, ведь у еврейских, армянских и грузинских иммигрантов вещи были пусть и без гарантии, явная контрабанда, но зато много дешевле, чем в официальных немецких магазинах.

Глава 5. Старинное кладбище

Глава, в этой главе наш герой вновь размышляет над превратностями истории, вновь сталкивается с равнодушием.

Пока Громобоев холостяковал, у него была масса свободного времени, поэтому он обошёл компактный Цербст вдоль и поперёк, за исключением промышленных окраин: сфотографировал памятники, старинные здания, полюбившиеся пейзажи. Однажды он спросил у зампотеха, что это такое виднеется вдали, позади парка боевых машин, огороженное полуразрушенной старой стеной. Странко пояснил, мол, там кладбище военнопленных, зверски замученных фашистами в концентрационных лагерях.

Эдик был любопытен и решил проверить, так ли это, ведь фашисты вроде бы в лагерях трупы сжигали, а тут настоящее огороженное кладбище. Не может такого быть, чтобы кладбище военнопленных сохраняли фашисты! Громобоев для начала заглянул в автопарк, отметился, что побеседовал с механиками, и быстро зашагал по проселочной дороге. Если кто-то думает, что раз просёлок, значит у тебя под ногами обязательно гравий, пыль и грязь, то он ошибается. Просёлки наши и немецкие имеют коренное отличие: в Германии просёлок не грунтовка, а асфальтированная дорога, с осевой разметкой, да еще и разметка обочин, и деревья, стоящие вдоль дороги тоже выкрашены на уровне человеческого роста белой люминесцентной краской, и если ночью едешь по ней, то мчишься, словно в хорошо освещенном коридоре.

Эдуард дошёл за пять минут до заброшенного уединенного кладбища, отворил покосившуюся решетчатую калитку на ржавых воротах и проник внутрь. За стеной во все стороны тянулись ровными рядами могильные холмики, поросшие густой травой. Вдоль стен высились раскидистые многолетние липы, ясени, клёны, дубы. Под сенью могучих деревьев действительно покоились русские воины-мученики. Громобоев окинул взглядом захоронения — не меньше тысячи! Как много умерших, но ни одной братской могилы, у всех персональные. Странно! Слишком уж гуманное отношение для фашистов к военнопленным! Капитан вгляделся в потемневшие и покрытые плесенью надгробия, многие из которых заросли мхами. Прочитал и поразился: лейб-гвардии штабс-капитан, ротмистр, урядник, есаул, унтер-офицер, нижние чины в звании рядового!..

Затем он приметил на большущем могильном камне хорошо сохранившуюся надпись: «Их благородию господину полковнику, от офицеров и нижних чинов». Фамилии на могильных камнях чаще были чисто русские как: Филатов, Пименов, Лебедев, Алексеев, Попов, но попадались и надгробия люда явно не из простых: Шром, барон Ридигер, Каралис, Зверлин, Венгловский, Измайлов…