Прощай, Германия

В обед Эдик с Ольгой решили пройтись по городу, поболтаться по магазинам. Ксюха увязалась за ними, пришлось тащить её на шее по жаре. Который день стояла не по-осеннему тёплая погода, солнце ярко светило, и было ощущение, что всё ещё продолжается август. Настоящее бабье лето!

Они не спеша прогулялись мимо древнего замка, завернули к ратуше, миновали торговые ряды лоточников, перешли через дорогу и притормозили у автомобильного салона под открытым небом. На небольшой площадке теснилось два десятка новых и подержанных автомобилей: «Ауди», «Форд», «Опель», «Фольксваген», «Сааб». Хочешь — бери любую машину сразу, без всяких талонов и купонов, без согласования с парткомом и профсоюзом, без разрешения командования, только плати деньги. Эдик морально уже приготовился к возвращению, оставалось прикупить транспортное средство — шмотки и аппаратуру надо как-то вывозить, не на руках же тащить. Он надеялся на последнюю получку, что удастся найти нечто ездящее и подешевле. Главное дело, чтобы машина дотянула до Питера.

В этом салоне дешёвого транспорта не было, самая бросовая цена пятилетнего «Опеля» почти шесть тысяч. Машины блестели на солнце тщательно отполированными боками.

— Этот магазин не про нас, — пробурчал Громобоев. — Надо будет на разбраковку ехать, и там выбирать хлам поприличнее.

Ольга грустно вздохнула в ответ, погладив ладонью по капоту серебристого «Опеля». Пока супруги рассматривали надраенные до блеска машины, неугомонная Ксюха вскарабкалась на яркие качели. Через дорожку от салона стояли пять разнообразных детских качелей-каруселей на пружинах в виде зайца, муравья, медведя. Аттракционы были рассчитаны на одного ребёнка или на двоих, рядом крутилась и низкая круглая карусель с сиденьями. Дочка за пять минут перепробовала все эти блестящие игрушки и, в конце концов, уселась на серого зайца, крепко схватившись за его длинные уши. Громобоев постоял пять минут, но обеденное время подходило к концу.

— Всё, хватит, пошли домой, — распорядился Эдик, — нам пора возвращаться.

— Ещё хочу! — захныкала Ксюха.

— Я сказал — хватит! В другой раз!

— Пока, зайчик, я к тебе позже приду, — пообещала девочка и нехотя отпустила пластиковые серые уши полюбившейся игрушки.

Громобоевы быстро добрались домой, переоделись, Эдик взял за руку Ксюху и поспешил в штаб, а Ольга на работу к немцам, перебирать гуманитарную помощь. Капитан велел писарю Ваське присматривать за дочкой, а сам повёл бойцов заступающих в наряд на инструктаж. Через час, когда он вернулся, то почему-то не обнаружил Ксюхи в кабинете.

— Васька! А где моя дочь? — спросил он у писаря, который тщательно заполнял вместо отсутствующего начальника штаба журнал боевой подготовки.

— Не знаю, может быть, она пошла домой?

— Я же велел смотреть за ней! — разозлился капитан и поспешил домой. Дверь была на замке, а во дворике ни души: ни на лавочке, ни на клумбе, ни под раскидистым клёном. Громобоев прошёлся по плацу, обогнул пьедестал монументального танка «Т-34», который гордо направивший ствол своей 76-мм пушки в мирное немецкое небо. Но и за танком Ксюхи тоже не оказалось.

«Куда же она могла запропаститься?» — запаниковал капитан, вспомнив многочисленные сплетни о маньяках.

Громобоев быстрым шагом пересёк плац и вошёл в солдатскую чайную — возможно эта нахалка пришла выпрашивать мороженое у буфетчицы? Но и там тоже не было никого. Эдик быстро прибежал обратно в казарму, велел писарю и дневальным обойти все казармы и столовую, сам сбегал на стадион. Тщетно! Шкодная дочурка словно сквозь землю провалилась!

— Ох, я тебе задам трёпки, когда разыщу! — пообещал вслух капитан. — Выпорю как Сидорову козу!

Поиски силами трёх солдат не увенчались успехом. Тогда он доложил комбату, и Перепутенко велел построить батальон, и потом разослал бойцов во все концы городка. Солдаты обшарили каждый угол — впустую. Прошёл ещё час бесплодных поисков.

— Надо докладывать Бунчуку, — принял решение Перепутенко. — Пусть командир строит весь полк, и будем продолжать поиски за пределами гарнизона. Мало ли что может случиться, ведь она девочка… — буркнул подполковник. — Везде встречаются всякие моральные уроды…

Эдик при этих словах комбата взвыл, вновь выматерился и побежал к дежурному по полку. Там он встретил Ольгу, которая уже была в курсе пропажи дочки.

— Как ты мог! Не уследил за ребёнком! Безответственный! Её, наверное, украли! — громко рыдала она, размазывая слёзы по щекам. — Сегодня ведь наверняка должны устраивать какие-то провокации немецкие фашисты! Не найдем — тебя убью и на себя руки наложу!

— Ты сама Ксюху так воспитала, делает, что ей вздумается, — нервно огрызнулся Эдуард.