Прощай, грусть! 12 уроков счастья из французской литературы

Сложно читать о жизни Саган, не представляя ее своеобразной карикатурой. Приходится гадать (как будет и далее, когда мы перейдем к Маргерит Дюрас и Колетт, двум писательницам, которые стали «брендами» XX века), где заканчивалась ее личность и начиналась «писательница, созданная на потребу публике», и не слились ли две эти сущности в нечто неузнаваемое. Превращение писателей в «фигуры» свойственно любой культуре, но я помню, как сильно удивилась, когда, начав понимать французскую болтовню о знаменитостях и писателях, обнаружила, насколько французы любят посплетничать. Я полагала, что в этой сфере нет никого хуже британцев, поэтому меня поразило, что французов ничуть не меньше, чем моих соотечественников, привлекают рассказы о бесчинствах, наркотиках, изменах и смертях от случайно упавшего в ванну фена. Первую серьезную проверку моих навыков французского мне устроила подруга по переписке, которая принялась объяснять мне, кто такой Клод Франсуа: «Mais comment ça se peut? Tu ne connais pas Claude François? Il est mort dans sa baignoire». – «Как? Неужели ты не знаешь Клода Франсуа? Он умер в ванне». Так я начала понимать, что делает людей знаменитыми. Клода Франсуа представили мне не как прекрасного певца и не как национальное достояние: мне просто сказали, что он человек, который умер в ванне. Французы и правда ничем не лучше нас…

Впрочем, я понимаю, почему Саган порой путают с вымышленной героиней или кинозвездой. В конце концов, она сама подталкивала людей к этому. Уж очень тонка грань между Франсуазой, беспечной и веселой девушкой, написавшей роман, и Сесиль, беспечной и веселой антигероиней, которая с первой же страницы романа Bonjour Tristesse показывает свою одержимость поиском признаков, отличающих счастье и грусть. «В то лето мне минуло семнадцать и я была безоблачно счастлива». Позже грусть кажется ей настолько далеким и невероятным чувством, что становится «странной» и «новой». Сесиль сама рассказывает свою историю. Вместе со своим отцом Реймоном она проводит лето на арендованной вилле на юге Франции. Отношения Сесиль и Реймона необычны: мать Сесиль умерла, когда девочка была совсем маленькой, и Реймону пришлось растить ее в одиночку. Несмотря на это, Сесиль не чувствует себя обделенной. Эта деталь – единственный аспект романа, который кажется мне несколько неправдоподобным. Впрочем, я полагаю, что Сесиль многое не готова принимать, а потому может не принимать и тот факт, что ее отец довольно безответственно ведет себя по отношению к ней. Возможно, суть романа как раз и заключается в этом отказе понимать, что и кого на самом деле нужно винить во всем происходящем.

Есть еще отцовская любовница Эльза, которая всего лет на десять старше Сесиль. Они, кажется, нравятся друг другу, но особой близости между ними нет. Судя по всему, Сесиль считает Эльзу довольно забавной и немного глуповатой. Вдруг – совсем неожиданно – появляется Анна, давняя подруга семьи, которая была знакома с матерью Сесиль. Она пытается проявлять по отношению к Сесиль материнскую строгость, но девушке это не нравится. Вскоре, впрочем, становится понятно, что у Анны есть виды на Реймона, а потому она не позволит Эльзе перейти ей дорогу. Анна великолепно владеет собой и – что особенно важно – работает модельером, поэтому знает, как одеться, чтобы увести мужчину у соперницы помоложе. Во всяком случае, таково мое прочтение. Я представляю Анну пухлогубой дамочкой с укладкой, этакой миссис Робинсон в исполнении Энн Бэнкрофт. У Эльзы нет шансов.

Реймон и Анна объявляют о помолвке, и Эльза, разозлившись, убегает. Сесиль приходит в ужас, особенно когда Анна начинает читать ей нотации об отношениях с Сирилом, летним увлечением Сесиль (с которым она занимается сексом, что не дает ей учиться, хотя, если уж начистоту, даже без всякого секса маловероятно, чтобы девушка тем летом взялась за книги). Вмешательство Анны раздражает Сесиль все сильнее, и особенно ей ненавистно грядущее возвращение в Париж в статусе «семьи». У нее рождается план. Сесиль находит Эльзу и уговаривает ее снова соблазнить Реймона. Она устраивает так, чтобы Анна стала свидетельницей их встречи. Шокированная, Анна уезжает. Позже – внимание, важный спойлер! – Реймон и Сесиль узнают, что она погибла в автокатастрофе, о чем рассказывается в последних абзацах романа.

Особенно любопытно, что некоторые писатели сочли бы такое заключение скорее завязкой и стали бы описывать последствия происшествия, имевшего непредвиденный исход. В этом запредельная дерзость романа, который, вероятно, мог написать лишь очень молодой (и самонадеянный?) человек: он ведет читателя вперед в тумане сигаретного дыма, с бокалом вина на закате и ароматом солнцезащитного крема на теплой коже, а затем сбрасывает со скалы и оставляет умирать. Саган поступает с читателем точно так же, как судьба (или Сесиль?) поступает с Анной.