Прощай, гвардия!

От него я узнал детали недавней операции. Больше всего кузена бесили распущенные с моей и Ушакова подачи сплетни, что кавалер Карл фон Браун в скором времени сочетается браком с девицей Л. (мы долго выбирали подходящую кандидатуру на роль «невесты»). Я верил, что, как только слухи о грядущем бракосочетании дойдут до ушей Марьи, она обязательно сорвется с места и помчится к своему любимому. Тогда, в Польше, после того как она со своим «дядей» спасла нас от рук староверов, мне стало ясно, что девушка втрескалась в Карла по уши, да и как не влюбиться в такого молодца? И не зря просила она моего кузена обождать.

Вспомнился тот странный разговор.

Мы отдыхали у ручья. Позади была изнурительная скачка, яростная схватка с поляками, побег из деревни староверов, где нас приговорили к сожжению.

Я взглянул на девушку. Она загадочно улыбалась, думая о чем-то своем.

– Чем отблагодарить тебя, Диана-охотница?

– Меня благодарить не надо. Вы дядюшку моего от верной смерти спасли да за честь мою девичью вступились. Таперича мы квиты. Что мне надо, сама возьму, – с упрямством произнесла она.

– Что же тебе надо?

– А вот его и надо. – Девушка кивнула в сторону Карла.

– В смысле? – не сразу сообразил я.

– В мужья его взять хочу. Уж больно пригожий да ладный.

Я невольно открыл рот, гренадеры захохотали. Кузен от смущения закашлялся, девушка подсела рядом и заколотила маленькими кулачками по его спине.

– Мадемуазель, я, конечно, польщен неожиданным вниманием к моей скромной персоне, но… – заговорил Карл, справившись с кашлем.

Разбойница прервала его речь, приложив шаловливый пальчик к губам кузена:

– Не продолжай, милый. Не говори ничего, я все понимаю. Думаешь, не пара я тебе. Не ровня и ровней быть не могу. – Она горько усмехнулась. – Это я в таком виде тебе не нужна, но ты обожди чуток. Все еще переменится.

Карл озадаченно потер подбородок:

– Я готов ждать годами, но чего или кого?

– Меня. – Разбойница загадочно улыбнулась. – Ты только потерпи. Ей-ей… недолго тебе ходить невенчанным осталось.

Прошло немного времени, и вот она появилась в Петербурге в роли шляхетской дочки (как ей удалось провернуть эту комбинацию – дело десятое.

В конце концов, подобного рода самозванцев в истории России хватало). Чего-то подобного я и ожидал и теперь радовался, что не ошибся в расчетах.

Зато Карл был не в духе. Раньше он просто скрипел зубами, выслушивая дружеские советы и подначки от сослуживцев, которые все норовили уточнить дату предстоящей свадьбы. Мы его успокаивали, говоря, что так надо в интересах важного дела, что никто не сделает Маше ничего плохого. Мы лишь хотим с ее помощью разоблачить опасного преступника, на чьей совести не одна загубленная душа. Более того, в случае успеха девушка получит щедрую награду.

Короче, хотели как лучше, вышло – как всегда.

Теперь, после полного фиаско, кузен рассвирепел. Тем более, что он явно был неравнодушен к чарам самозванки. Мне стоило больших трудов успокоить его. Карл в полном расстройстве чувств заперся у себя в комнате, отказавшись от еды. Акулина охала, переживая за молодого барина, и вела с ним через дверь длительные переговоры.

Я чувствовал перед ним вину, но решил повременить и не говорить о предстоящем визите Маши в мой дом. Мало ли что, могла произойти любая накладка. В итоге кузен, и без того чувствовавший себя не в своей тарелке, скис бы окончательно. Я слишком любил двоюродного братца, чтобы устраивать ему еще и контрольный в голову.

Остаток дня прошел мирно. За окнами шумели деревья. На кухне кипел самовар, поспевали пироги. Акулина вытащила из погребов все наши запасы варенья и теперь прикидывала, чем лучше засластить горе молодого барина: малиной, черникой или морошкой.

Настя размышляла вслух о том, что и когда мы вывезем за город в первую очередь. Я ей поддакивал, понимая, что в столь важном вопросе полностью некомпетентен. Мой багаж всегда оставался скромным. Я предпочитал довольствоваться малым.

Вечером сели за большой стол в гостиной играть в карты. Карл снизошел до уговоров и покинул добровольное заточение, однако сердито морщил лоб и играл рассеянно.

Акулина тасовала колоду с ловкостью прирожденного шулера. Глядя на ее ловкие руки, я думал: «Ей бы только барыг на бабки разводить. Такой талант пропадает!»

Заканчивался день, завершала очередной круг маленькая стрелка каминных часов. Марья все не шла.

Я начал тревожиться: что, если она передумала, а может, и вовсе попала в беду? На худой конец – служащие Тайной канцелярии схватили девушку на городской заставе и везут на допрос. Если скажет, что шла на заранее обговоренную встречу со мной, представляю, какими глазами на меня посмотрит Ушаков.

В десять вечера Настя засобиралась ко сну. Пожалуй, все. Маша сегодня не появится. Если только завтра, и то особой уверенности в этом нет. Нечего ей делать в столице. Она не дура и прекрасно понимает, что ничего, кроме неприятностей, ее тут не ждет.

Карл тоже отправился в спальню. Выглядел он чуток получше.