Прощай, Калифорния !

Райдер неторопливо оглядел сидящих за столом. Никто не пытался возражать ему. Лицо Митчелла превратилось в маску. Барроу взирал на происходящее абсолютно бесстрастно - этот человек прекрасно владел собой. Если бы он сейчас подслушивал под дверью, то, наверное, покатывался бы со смеху.

- Итак, после того как мы установили, что здесь по крайней мере семь человек без официальных полномочий, давайте обратимся к расследованию. Оно осуществлялось в значительной степени мистером Паркером и моим сыном, что может подтвердить майор Данн. Они раскрыли убийство шерифа округа, по обвинению в убийстве засадили за решетку коррумпированного начальника полиции, а за соучастие в убийстве арестовали судью, которого уже считали будущим председателем Верховного суда штата. Все трое преступников, включая убитого, имели самое прямое отношение к интересующему нас делу. В ходе расследования их преступлений была получена весьма ценная информация.

Митчелл от удивления даже раскрыл рот. Барроу продолжал сидеть с бесстрастным видом. Очевидно, он уже имел возможность переговорить с Данном. Очевидно было и то, что он не потрудился поделиться с Митчеллом полученной информацией.

- А чего добилось ЦРУ? Я скажу вам. Оно выставило себя и своего директора на посмешище, уж не говоря о выброшенных на ветер деньгах налогоплательщиков, когда послало своих агентов в Женеву в поисках так называемой секретной информации, уже в течение двух лет не сходящей со страниц газет и журналов. Чего еще добилось ЦРУ? Нетрудно догадаться: ничего.

Барроу кашлянул и сказал:

- Вам не кажется, что вы чересчур прямолинейны? - Он мог бы произнести эти слова с большей укоризной, если бы приложил чуть-чуть больше усилий.

- Если люди не понимают иначе, приходится быть прямолинейным.

Голос Митчелла напоминал треск сталкивающихся льдин:

- Ваша позиция ясна, сержант. Вы приехали сюда учить нас, как надо работать.

Но Райдер не собирался так просто отставать от Митчелла.

- Я не сержант. Я простой гражданин и как таковой никому не обязан. Я ничему не могу научить ЦРУ, потому что понятия не имею о том, как вести подрывную деятельность в других государствах или убирать их президентов. Ничему не могу научить и ФБР. Единственное, чего я хочу, - это чтобы меня внимательно выслушали, хотя, в общем-то, мне безразлично, поймут меня здесь или нет. - Он бросил взгляд на Митчелла. - Закройте рот и дайте мне сказать то, ради чего меня сюда привезли, против моего желания, кстати. Я хотел бы поскорее уйти отсюда, так как нахожу эту атмосферу неприятной, даже враждебной. Майор Данн обладает всеми необходимыми полномочиями и знает обстоятельства дела.

- Мы дадим вам возможность высказаться, - бесцветным голосом произнес Митчелл.

- Это выражение мне тоже не нравится.

Барроу поморщился. Было нетрудно догадаться, что, несмотря на свою антипатию к Митчеллу, он на какое-то мгновение представил себя на его месте.

- Это выражение, - продолжал Райдер, - использует обычно председатель суда, когда дает осужденному право произнести последнее слово перед казнью.

Барроу повернул руки ладонями вверх и обратился к Райдеру:

- Послушайте, мы уже поняли, что вы человек прямой и откровенный. Пожалуйста, поймите и вы, что мы не считаем ваш приезд бесполезным. Мы внимательно слушаем.

- Благодарю вас. - Райдер не стал тратить время на вступление. - Вы все видели, что творится вокруг на улицах. Когда мы сели на вертолетную площадку у вас на крыше, то увидели сотни таких же улиц. Дорога забиты машинами. Толкотня и давка. Ничего подобного не было уже очень давно. Люди в страхе бегут отсюда. И я их не виню. Если бы я жил здесь, то, наверное, тоже пустился бы в бегство. Они верят, что завтра утром Моро взорвет бомбу. Я тоже не сомневаюсь в этом. Я также уверен, что он собирается взорвать остальные десять атомных бомб, как и обещал. Зато я ни на минуту не поверил в его требования. Это полная ерунда, и он прекрасно об этом знает. Мы должны относиться к его требованиям так, как они того заслуживают: это пустые, бессмысленные требования, которые не могут быть удовлетворены.

- Возможно, вам следует кое-что знать, - сказал Барроу. - Прямо перед вашим приездом прошел слух, что Кремль и Пекин через свои посольства в Вашингтоне заявили протест по этому вопросу. Они клятвенно заверяют, что невинны, как свежевыпавший снег, что выдвинутые против них чудовищные обвинения не имеют абсолютно никаких оснований (правда, никто их ни в чем не обвинял) и что все это - часть разветвленного капиталистического заговора. Впервые на моей памяти они совершенно согласны друг с другом.

- То есть это нельзя назвать обычным официальным отрицанием?

- Вот именно. Они просто сходят с ума.

- Не считайте их виновными в нашем деле. Подобное предположение смехотворно.

- Вы уверены, что на ваше суждение не повлиял тот факт, что вы уже отвергли свидетельства, указывающие на коммунистический след?

- Да, уверен. Впрочем, как и вы.

Митчелл заявил:

- А вот я не уверен.

- Ничего удивительного. Наверное, вы каждую ночь, ложась спать, заглядываете под кровать.

Митчелл скрипнул зубами.