Прощай ХХ век (Память сердца)

С Таней и Димой мы сблизились в Ленинграде, в мой последний год учебы в аспирантуре. Таня поселилась тогда в нашей комнате, в доме на Мойке, 48. Вслед за Таней появился Дима, который всегда находится рядом со своей красивой, умной и талантливой женой. Таня поступила в аспирантуру одновременно со мной, но так как она была «русисткой», то до этого жила со своими коллегами, так удобнее и полезнее для работы над диссертацией, а затем перебралась к нам. Дима в то время учился на заочном отделении Ленинградского политехнического института. Приезжая на сессии, он часто ночевал в нашей комнате вместе с Таней, был от нее неотделим и незаметно стал частью нашего маленького женского коллектива. А мы, в частности, я стали неотделимы от Димы, его семьи, его друзей, его родителей. Я думаю, что самое замечательное в Диме было его чувство семьи. Подчиняясь этому чувству, он строил свой мир, со своими внутренними законами, правилами, усвоенными из традиций семьи отцовской и дедовской, где все было строго, надежно, обустроено. В его мире каждый знал свое место и должен был соблюдать его условия, иначе начинался конфликт.

То, что его отец является мэром города, я узнала, вернувшись из аспирантуры домой. Я и раньше слышала что-то об этом, но ни тогда, ни теперь не придавала этой информации значения, любое начальство было для меня чем-то далеким, недоступным и, по сравнению с моей жизнью, не важным. Для большинства простых людей власть не имеет значения, пока они с ней не столкнутся. Что такое мэр и что такое быть сыном мэра я поняла через общение с Димой и его друзьями.

Владимир Дмитриевич Парменов был личностью незаурядной. Дима очень гордился отцом, который практически заложил основы того современного города Вологды, который мы видим сейчас. Я же помню его, как строгого и любящего отца, как работящего, ответственного человека, считающего город своим хозяйством и бывшего настоящим его хозяином, радетелем и строителем. Каждый день, до работы он объезжал город на машине марки «УАЗ» и осматривал каждую улицу, дома, дороги, стройки, предприятия и, если находил непорядок, строго взыскивал с провинившихся начальников. Конечно, тогдашняя Вологда была в несколько раз меньше, чем теперь, и крупные предприятия находились за чертой города, то есть меньше было и грязи. Тем не менее, летом улицы с утра были умыты поливальными машинами, и не только в центре, но везде. Речка Золотуха не стала еще сточной канавой, сады, парки и общее озеленение были заложены именно тогда, в годы его управления городом. Владимир Дмитриевич в строгости держал не только своих подчиненных, но и сыновей, никогда не давая им поблажек в воспитании. Я помню, что Димина трудовая деятельность начиналась с рытья канав в рабочей бригаде. Да и квартиру он и его семья получили не сразу, несколько лет они с Таней жили в комнате общежития пединститута.

Чувство семьи Дима распространял и на своих многочисленных друзей, впустив их однажды в свою жизнь, он относился к ним с любовью, но и со строгостью старшего члена семьи. Мы, его и Танины друзья, проводили неимоверное количество времени вместе, собираясь под их гостеприимным кровом по праздникам, по вечерам, засиживаясь за полночь и отправляясь на ночные прогулки по любимому городу. Мы много говорили с Димой, как все молодые люди горячо спорили, обсуждая «мировые» проблемы, но чаще просто веселились, объединяясь вокруг Диминого гнезда. У него собирались наши с Таней коллеги по институту и Димины коллеги по оптико-механическому заводу, где он тогда начал работать. Из наших с Таней друзей ближе всех мне стали Ира Смирнова и ее муж Виктор. Женя Шибаев и веселый, умный, артистичный Лев Колотилов тоже стали моими товарищами. Ира была моей коллегой по пединституту, а Виктор работал тогда хирургом в отраслевой Водниковской больнице. Они были моложе меня лет на пять и живут в моей памяти, как пара молодых, красивых, веселых и крепких ребят, у которых до поры до времени все было хорошо — была любовь, малыш Олежка, своя квартира на улице Ярославской и куча друзей. Я хочу и буду помнить их только такими, какими они были тогда. К сожалению, и он, и она уже ушли из жизни.