Прощай, любимая!

Похоже, я один на этой гигантской подземной парковочной площадке. «Подземная» – это предположение, поскольку здесь нет окон и естественного освещения и несколько минут назад царила беспросветная тьма.

«Как долго мы торчим здесь, Сэм?» – спрашивает меня мой внутренний голос.

Я смотрю на часы: 22 апреля 2009 года.

Это бессмыслица.

Несколько часов назад было 12 апреля.

Не мог же я пробыть здесь десять дней!

«А что, если все-таки пробыл? – говорит мой внутренний голос. – Может быть, не в этой камере, но что, если они поместили тебя в какое-нибудь помещение, чтобы контролировать?»

– Контролировать меня? Зачем? – спрашиваю я себя.

«Что, если они ждут, когда ты извергнешь проглоченный тобой маячок? Может быть, все это время они кололи тебе транквилизаторы и, когда, наконец, получили маячок, привезли тебя сюда?»

– Нет, – говорю я себе. – Куда бы они меня ни привезли, Крид нашел бы меня меньше чем за десять дней. Маячок все еще при мне. Он едет за мной. Он вытащит нас отсюда.

Я снова смотрю на часы. Прошло три часа, и сейчас 2 апреля 2008 года. Я наблюдаю за тем, как показания времени и календаря у меня на часах произвольно изменяются в обоих направлениях каждые несколько секунд – на мой взгляд, без какого-либо смысла.

– Эй, вы, идиоты! – кричу я. – Скажите, что вам нужно, и отпустите нас!

Я вижу, как в конце парковочной площадки начинает подниматься дверь. Когда она открывается до конца, внутрь въезжает большой грузовик. На платформе грузовика находится люцитовая камера, сходная по размерам с той, в которой нахожусь я, и это подтверждает мои подозрения относительно того, что находится под ней.

Я заключен в люцитовой камере, стоящей на грузовой платформе грузовика.

Второй грузовик подъезжает к моему и останавливается примерно в двенадцати футах. Стекла его кабины являются зеркальными, и поэтому невозможно рассмотреть, кто управляет им. Я концентрирую внимание на той части грузовика, которая мне видна. Моему взору открывается люцитовая камера, точно такая же, как моя, с тем лишь исключением, что в ней нет ноутбука. Имеющееся в ней одеяло укрывает нечто, похожее на тело. Я стучу кулаком в прозрачную стену, ограничивающую мою свободу, и кричу:

– Рейчел!

Продолжая барабанить кулаками и выкрикивать ее имя, я уже понимаю, что люцитовые стены звуконепроницаемы, поскольку не услышал ни малейшего звука, когда второй грузовик приблизился ко мне на несколько футов.

Я снова и снова выкрикиваю имя своей жены и в отчаянии пинаю люцитовую стену ногой. Затем хватаю холодильник и швыряю его в ту же стену, но он отскакивает от нее, словно резиновый, и из него вылетают несколько бутылок с водой и завернутых в бумагу сэндвичей, которые усеивают пол камеры. Я стою, прижав ладони к люцитовой стене, и всматриваюсь в неподвижную фигуру под одеялом. У меня такое ощущение, будто я стою так уже час.

Может быть, они убили ее? Забили до смерти? Неужели я потерял любовь всей своей жизни из-за какой-то дурацкой компьютерной программы?

Мне кажется, я замечаю слабое движение. Не обманывают ли меня мои глаза? Нет – вот опять фигура под одеялом пошевелилась. Она жива! Благодарение богу! Мне чрезвычайно тяжело смотреть на Рейчел, находящуюся в таком положении, но я должен видеть ее, должен утешить ее, должен дать ей знать, как мне жаль, что по моей вине случилось все это.

Наконец одеяло сползает в сторону, и я вижу, что в камере в двенадцати футах от меня находится вовсе не Рейчел.

У меня обрывается сердце.

Это Донован Крид.

Глава 20

Из динамика, скрытого в полу моей камеры, звучит голос:

– Мистер Кейс, думаю, вы уже знаете, что за человек находится на платформе перед вами. Его имя – Донован Крид. Мистер Крид – бывший штатный киллер ЦРУ, в настоящее время он работает на Агентство национальной безопасности в качестве секретного агента по уничтожению террористов. Он тестирует оружие по управлению толпой для армии Соединенных Штатов и выполняет частные контракты по устранению разных людей, включая региональных боссов преступного мира.

Голос умолкает. Я с надеждой смотрю на Крида, но его лицо ничего не выражает. Неизвестно, проходит ли звук из динамика в его камеру. В мольбе я протягиваю в его сторону руки.

– Что происходит?

Крид пожимает плечами.

– В чем дело? – кричу я. – Вы обещали мне! Я рассчитывал на вас! Вы были моей единственной надеждой!

Крид, похоже, не проявляет ко мне никакого интереса. Он поворачивает голову в сторону, затем заходит в свой туалет и начинает мочиться.

В моей камере вновь звучит голос из динамика.

– Мистер Кейс… можно я буду называть вас Сэм?

Голос делает секундную паузу, затем продолжает: