Прощай, моя красотка

Мы спустились вниз, затем поднялись вверх и, проехав немного, снова вниз и вверх. Тогда Мэрриот сказал мне прямо в ухо:

— Следующая улица направо. Дом с квадратной башенкой. Свернете за ним.

— Надеюсь, вы им не помогли выбирать это место?

— Нет, конечно, — сказал он мрачно. — Я просто случайно немного знаю эти каньоны.

Я повернул направо за домом с белой башенкой, покрытой черепицей. Огни на мгновение осветили табличку с названием улицы: Камина де ла Коста. Мы скользнули вниз по широкой улице с бездействующими фонарями вдоль поросшего сорняком тротуара. Торговца недвижимостью этот район не заинтересовал бы. В темноте стрекотали сверчки и квакали лягушки. Все это было хорошо слышно, так бесшумно шла машина Мэрриота. Создавалось впечатление, что эта окраина городка давно заброшена: было начато строительство, но по какой-то причине прекратилось.

В первом квартале был одинокий дом, потом один дом на два квартала, потом никаких домов. В одном — двух окнах горел свет, но казалось, что все уже здесь давно спят. Внезапно мощеная улица оборвалась, и началась обычная утрамбованная дорога, твердая, как бетон. Эта дорога сузилась и бросилась вниз меж кустов, стеной стоящих по обе стороны. Огни клуба пляжа Бельведер висели в воздухе справа, а впереди слабо отсвечивала полоска океана. Острый запах полыни заполнял ночь. Затем появились неясные очертания белого ограждения поперек пути, и Мэрриот снова заговорил:

— Я не думаю, что здесь можно проехать, — сказал он. — Похоже, машина не пройдет, широковата.

Дорогу перекрывал белый забор, разломанный с левой стороны, что между ним и кустарником могла протиснуться только легковушка. Я выключил мотор, переключился на ближний свет и сидел, вслушиваясь. Ничего. Я совсем выключил фары и вышел из машины. Кузнечики прекратили стрекотание. На некоторое время воцарилась такая тишина, что я слышал звук машин на шоссе на расстоянии мили отсюда. Затем начал стрекотать сначала один кузнечик, за ним другой, и вскоре опять поднялся оглушительный стрекот.

— Сидите тихо. Я спущусь ниже и посмотрю, — прошептал я в машину.

Потрогал пистолет под пиджаком и пошел вперед. Между кустарником и ограждением было больше места, чем казалось издали. Кто-то вырубил ветки — на земле остались следы от автопокрышек. Может быть, молодежь приезжает вниз, в долину, чтобы целоваться и обниматься теплыми ночами. Я прошел мимо ограждения. Через полсотни шагов дорога повернула и пошла вниз, немного извиваясь. Снизу, из тьмы, доносились неясные звуки моря. А вдали — огни машин на шоссе. Я пошел дальше. Обрывалась дорога в неглубокой чашеобразной впадине, окруженной кустарником. Площадка была пуста. К ней не было другого подхода. Я стоял в тишине и до предела напрягал слух.

Минуты шли, а я продолжал вслушиваться. Никто не приходил, уже казалось, что я вообще один в этой пустоте.

Потом я повнимательнее посмотрел на освещенный пляжный клуб. Из окон его верхнего этажа можно было держать всю эту площадку в поле зрения, имея хороший бинокль. Можно было видеть приезжающие машины, кто из них выходит. Сидя в темной комнате, можно увидеть очень много подробностей.

Я повернулся и пошел назад. Совсем рядом застрекотал кузнечик и испугал меня, я отпрыгнул. Прошел мимо белой ограды. Ничего и никого. Черная машина стояла, выделяясь на фоне серого от дальних огней неба. Я подошел к машине, поставил ногу на подножку.

— Похоже на проверку, — сказал я очень тихо, но так, чтоб Мэрриот меня услышал. — Хотят проверить, как вы подчиняетесь приказам.

Мэрриот не ответил.

Сзади послышалось какое-то неясное движение. Я напряг зрение, пытаясь разглядеть что-нибудь в кустах.

В следующий момент кто-то мастерски ударил меня по затылку. Позже я вспомнил, что еще успел услышать короткий свистящий звук разрубаемого воздуха.

Глава 10

— Минуты три, — раздался голос. — Может, пять. Или шесть. Должно быть, они уехали быстро и тихо. А он даже и не пикнул.

Я открыл глаза и неясно увидел холодную звезду. Я лежал на спине. Мне было плохо.

Голос продолжал:

— Вероятно, немного дольше. Может быть, даже восемь минут. Они, наверное, были в кустах, как раз где остановилась машина. А Мэрриот просто испугался. Они могли его осветить фонариком — он и убежал панически. Он же труслив, как баба.

Тишина. Я встал на одно колено. Боль прошила насквозь от затылка до пяток.

— Тогда один из них влез в машину и стал ждать твоего возвращения, остальные снова спрятались. Наверное, они все-таки ожидали, что он струсит и приедет не один. Или их насторожил его голос по телефону.

Я балансировал, как пьяный, опираясь на ладони.

— Да, так оно и было, — подтвердил голос. Это был мой голос. Я разговаривал сам с собой, приходя в сознание. Я подсознательно пытался понять, что же произошло. — Да заткнись ты, — сказал я и прекратил вести разговор с собой.

Вдалеке — рокот моторов, ближе — стрекот кузнечиков. И квакание древесных лягушек. Сейчас мне были противны эти звуки.