Прощай, моя красотка

— Где-то между этим домом и тротуаром. Точно он не сказал. Их было трое или четверо.

Она кивнула сияющей головой.

— Да. Знаете ли, было что-то забавное в этом налете. Они вернули мне мое кольцо, тоже довольно ценное.

— Он мне рассказывал об этом.

— Кроме того, я очень редко надевала это ожерелье. В конце концов, это музейный экспонат, каких в мире не так уж много. Очень редкий сорт нефрита. Они и ухватились за него. Я сомневаюсь, чтобы они думали об этом ожерелье, как об этом дорогом экспонате, как вы полагаете?

— Иначе они бы сказали, что вы его не надеваете? Кто знал о его ценности?

Она задумалась. Было приятно смотреть, как она думает, небрежно положив ногу на ногу.

— Многие люди, полагаю.

— Но не все же знали, что вы наденете ожерелье тем вечером? А кто знал?

Она пожала плечами.

— Моя горничная. Но она могла выкрасть его сто раз. И я ей доверяю.

— Почему?

— Не знаю. Я просто верю некоторым людям, например, вам.

— Вы доверяли Мэрриоту?

Ее лицо посуровело.

— Не во всем. В основном, да. В разных вещах по-разному, — у нее была прекрасная речь, холодная, немного циничная, но не грубо бесчувственная. Она красиво округляла слова.

— Хорошо. Кроме горничной? Шофер?

Она покачала головой.

— Нет, Лин вез меня той ночью в своей машине. Я не думаю, что Джордж вообще здесь был. Это произошло в четверг?

— Не знаю, меня там не было. Мэрриот говорил, за четыре или пять дней до нашего знакомства. Четверг же был за неделю до вчерашней ночи.

— Да, я вспомнила, что был четверг, — она взяла мой стакан, и ее пальцы коснулись моих. Очень легкое прикосновение. — Джордж обычно свободен по четвергам вечером.

Она налила приличную порцию виски в мой стакан и добавила газировки. Эту смесь можно пить без перерывов все время, только надо быть немного безрассудным. Она сделала себе такой же напиток.

— Лин сказал вам, как меня зовут? — мягко спросила она и внимательно посмотрела на меня.

— Он был очень осторожен и ничего не сказал на этот счет.

— Насчет времени, возможно, он ввел вас в заблуждение. Посмотрим, что мы имеем. Горничная и шофер исключаются.

— Я их не исключаю.

— Хорошо, я-то, по крайней мере, исключаю, — засмеялась она. — Ньютон, мой дворецкий, мог видеть ожерелье у меня на шее, но оно висело довольно низко, а на плечи был наброшен белый лисий палантин. Нет, не думаю, что он мог видеть колье.

— Готов поспорить, вы выглядели, как мечта, — сказал я.

— Уж не выпили ли вы лишнего, а?

— Я всегда славился своей воздержанностью.

Она запрокинула голову и расхохоталась. Я знал только четырех женщин, которые делали так и все равно выглядели красиво. Она была одной из четырех.

— С Ньютоном все в порядке, — сказал я. — Люди его типа не водятся с негодяями. Хотя предположить можно все. А как насчет лакея?

Она подумала и покачала головой:

— Он меня не видел.

— Кто-нибудь просил вас надеть колье?

В ее глазах моментально появилась настороженность.

— Вам не одурачить меня, — сказала она. Она потянулась к моему стакану, чтобы наполнить его.

Я отдал ей стакан, хотя он был наполовину наполнен, а сам изучал совершенные линии ее шеи.

Когда она наполнила стаканы и мы снова поигрывали ими, я сказал:

— Давайте держаться ближе к делу, и я вам что-то расскажу. Опишите тот вечер.

Она посмотрела на часы, чуть развернув руку.

— Мне надо быть…

— Пусть он подождет, — невежливо сказал я. Ее глаза вспыхнули в ответ. Такими они мне очень нравились.

— Вы беретесь за непростое дело, и я должна быть с вами предельно откровенна, — сказала она.

— Сердечные порывы меня не касаются. Опишите вечер. Или возьмите меня за ухо и вышвырните вон. Одно из двух. Пусть ваша обворожительная головка примет решение сейчас же.

— Вы бы лучше подсели ко мне поближе.

— Я уже давно об этом думаю, — развязно признался я. — С тех пор, как вы положили ногу на ногу, если быть точным.

Она одернула платье.

— Неприятности всегда неожиданно сваливаются на мою голову, — сокрушенно, но без кокетства поведала она. Я сел возле нее на желтый кожаный диван.

— Вы быстро работаете? — тихо спросила она. Я не ответил.

— У вас много было таких дел? — спросила она, искоса взглянув на меня.

— Почти не было. В свободное время я — тибетский монах. В свободное время.

— Только у вас его нет.

— Давайте сосредоточимся, — попросил я. — Напряжем мозги и обсудим дело. Сколько вы собираетесь заплатить мне?

— О, это проблема. Я думала, вы сумеете вернуть мое колье или хотя бы попытаетесь вернуть.

— Я буду работать своими методами. Вот так, — я осушил стакан не отрываясь, что почти перевернуло меня на голову, глотнул воздуха.

— И еще я буду искать убийцу, — сказал я.

— Не стоит этим заниматься, это дело полиции, не так ли?

— Да, только бедняга дал мне сто долларов, чтобы я о нем заботился, а я его не сберег. Я чувствую себя виноватым. Мне хочется плакать. Можно, я поплачу?

— Выпейте, — она налила еще виски и мне, и себе. Казалось, этот напиток действует на нее не больше, чем вода на волнорез.