Прощай, невинность!

При виде бриллианта повисшие на Эдварде женщины рты раскрыли от изумления. Игроки тоже уставились на камень. Лишь сам Эдвард остался безразличен к зрелищу сверкающего камня, лежащего среди разбросанных по столу банкнот. Лениво растягивая слова, он сказал:

— У меня кончились наличные.

— Но этот камушек стоит в пять раз больше того, что у нас в банке! — воскликнул бородатый, плутоватого вида игрок.

Эдвард не ответил на это замечание. Он равнодушно окинул взглядом партнеров, потом со скучающим видом посмотрел на стол:

— Так мы играем или нет? Если нет, я пойду куда-нибудь в другое место.

Тут же раздались возгласы согласия, и игра возобновилась. Эдвард с полным безразличием наблюдал, как один из игроков открыл бубновый флеш, побивший вышедшие перед этим две пары. Он лениво перевернул свои карты — тройку одной масти. На его лице не отразилось никаких чувств. Выигравший присвистнул, и огромный бриллиант мгновенно исчез в его кармане.

— Вы сумасшедший! — заявил он Эдварду, улыбаясь во весь рот. — Вы же проиграли целое состояние!

Эдвард пожал плечами:

— В самом деле? Да и черт с ним!

Он лениво поднялся, опираясь на своих случайных подруг. Слегка пошатнувшись, небрежно кивнул игрокам, оставшимся за столом. А потом вместе с женщинами — они тащили его, как на буксире, — неверной походкой вышел из прокуренной, набитой людьми комнаты.

Сюзанна торопливо спустилась вниз, она опаздывала, хотя вообще-то было не так уж важно, когда она явится в оперу. Люди ее круга не приезжают слишком рано. Сюзанна помедлила в холле, чтобы полюбоваться своим новым вечерним платьем. Без рукавов, оно держалось лишь на двух мерцающих бисером бретельках. Атласный лиф ничем не украшен, зато блестящая юбка богато вышита по подолу бисером и отделана бахромой. Прекрасный цвет кожи подчеркивали темные волосы, уложенные в высокую пышную прическу, которая не скрывала изумительные серьги-подвески с жемчугом и бриллиантами. Сюзанне пришлось долго улещать мужа, чтобы уговорить его купить ей эти серьги, но ожерелье к ним Бенджамин наотрез отказался покупать. Что ж, она купила его сама… на деньги Софи. Сюзанна говорила себе, что Софи не стала бы возражать, если бы узнала об этом.

— Лиза! Где ты? — позвала Сюзанна.

Лиза, одетая в куда более скромное вечернее платье из шелка персикового цвета, с гофрированными рукавчиками, вышла из гостиной. На плечи она накинула шаль того же цвета, но более светлого оттенка. Ее единственным украшением были серьги, каждая с бриллиантом в восемь карат. — Я была готова уже час назад.

Сюзанна, не обратив внимания на эти слова, взяла свою шаль и накинула ее на обнаженные плечи.

— Идем.

Но Лиза не тронулась с места.

— Тебе не кажется, что мы должны взять с собой Софи?

Сюзанна заметно вздрогнула.

— Она ведь в мастерской, работает.

— Софи всегда в мастерской и работает.

— Она все равно откажется пойти.

— А может быть, и не откажется, если я пойду и поговорю с ней. — Лиза натянуто улыбалась. — Она страдает, она подавлена. Раньше ей для счастья хватало работы. А теперь работы недостаточно.

— Ничего, переживет, — коротко бросила Сюзанна. — Я не желаю говорить на эту тему, Лиза. Я лучше знаю, что хорошо для моей дочери.

Лизино лицо напряженно застыло. В голосе послышалась дрожь:

— Мы обе прекрасно понимаем, что произошло. И это нельзя так оставить. Он должен искупить свой грех.

Пульс Сюзанны резко участился.

— Ты можешь, конечно, не одобрять, что я пресекла отношения Софи с этим человеком, но я поступила правильно — и не смей вмешиваться в это, а тем более внушать ей свои глупые идеи! — Сюзанна уперлась кулаками в бедра. — Ты что, не слышала, что о нем говорят? Его теперь вообще не принимают в хорошем обществе, его поведение просто непристойно! На прошлой неделе он явился на благотворительный бал в пользу Метрополитен-музея с накрашенной женщиной, к тому же полураздетой.

Лиза пожала плечами:

— Возможно, он тоже несчастен.

Сюзанна пришла в бешенство.

— Я бы посоветовала тебе заниматься своими собственными делами, Лиза! — холодно произнесла она. — Софи — моя дочь. Этот человек ушел из ее жизни, и я не позволю ему вернуться.

— Она моя сестра.

— Всего лишь сводная.

Лиза нервно вздохнула.

— Наверное, мне лучше остаться дома, — сказала она, и ее красиво изогнутые губы задрожали. — Я не получу никакой радости от оперы, зная, что Софи сидит дома одна да еще в таком настроении.

С этими словами Лиза повернулась и ушла.

Сюзанна, обозленная, растерянная, смотрела ей вслед. Она подумала о Бенджамине, который засел в своем кабинете с адвокатом и двумя банкирами. Когда эти люди углублялись в дела, они без конца курили сигары и пили бренди, а если делали перерыв, то отправлялись в частный мужской клуб. Может быть, позже, через несколько часов, Бенджамин явится к ней в спальню, чтобы после краткой прелюдии заняться спокойным сексом, а Сюзанна в это время будет представлять своего дорогого покойного мужа…