Прощай, нищета!

В табл. 4.2 приведен средний возраст первого брака у женщин в различных европейских странах до 1790 года. Кроме того, приводится число детей, которое могло бы быть у женщины, впервые вышедшей замуж в этом возрасте, если бы она дожила до 45 лет. Наконец, дается общий уровень фертильности — число детей, родившихся у средней женщины, дожившей до 50 лет, — приблизительно вычисленный с учетом доли незаконнорожденных и вероятной доли женщин, оставшихся незамужними. До 1790 года женщины в северо-западной Европе, доживавшие до 50 лет, в среднем рожали от 4,5 до 6,2 ребенка при медианном значении 4,9 ребенка, которое приблизительно соответствует уровню рождаемости в 32 на 1000. Соответственно, уровень рождаемости в Бельгии и Франции составлял около 40 на 1000.

ТАБЛИЦА 4.2. Возраст вступления в брак для женщин и фертильность в браке (Европа, до 1790 года)

ФЕРТИЛЬНОСТЬ в ВОСТОЧНОЙ АЗИИ

Во всех изданиях своего «Опыта о законе народонаселения» Мальтус полагал, что Китай представляет собой типичную мальтузианскую ловушку во всей ее неприглядности и что бедственное положение жителей Востока объясняется высокой фертильностью. Однако исследования последних тридцати лет свидетельствуют о том, что жители Китая и Японии, подобно населению доиндустриальной Европы и многим обществам собирателей, рожали гораздо меньше, чем могли. И действительно, уровень фертильности в Азии, скорее всего, был не менее низким, чем в северо-западной Европе, хотя достигалось это за счет совершенно иных механизмов.

В Азии, как было известно Мальтусу, нормой для женщины был ранний и практически обязательный брак. Из недавних исследований семейных родословных и местных актов гражданского состояния следует, что возраст первого брака у китайских женщин около 1800 года в среднем составлял 19 лет. Замуж выходили не менее 99 % всех женщин в стране[77]. Мужчины тоже женились рано, впервые вступая в брак в среднем в 21 год. Однако доля женатых мужчин была гораздо ниже — по некоторым оценкам, она не превышала 84 %. Китайские мужчины женились не чаще, чем мужчины северо-западной Европы. Это объяснялось обычаем убивать новорожденных девочек, создававшим избыток мужчин; кроме того, овдовевшие мужчины снова вступали в брак чаще, чем овдовевшие женщины[78]. У нас есть аналогичные данные о том, что в Японии в XIX веке браки заключались раньше, чем в доиндустриальной северо-западной Европе, и что замуж выходили почти все японские женщины.

Однако и в Японии, и в Китае уровень фертильности в браке был ниже, чем в северо-западной Европе. В табл. 4.3 приводятся оценки уровня рождаемости у замужних женщин по возрастам для различных групп китайского населения и для Японии в сравнении с аналогичными показателями для северо-западной Европы. Замужние китайские и японские женщины всех возрастов в среднем рожали в год меньше детей. В результате у китайской или японской женщины, вышедшей замуж в возрасте от 20 до 45 лет, в среднем было лишь около пяти детей, в противоположность восьми детям в северозападной Европе. Средний возраст, в котором происходили последние роды, в Китае составлял около 34 лет и для высших, и для низших классов, а в Европе — почти 40 лет[79].

ТАБЛИЦА 4.3. Уровень фертильности в браке за пределами Европы по возрастам

ИСТОЧНИКИ: ^а

Неизвестно, почему фертильность в браке была в Восточной Азии такой низкой. Как и в доиндустриальной северо-западной Европе, мы не видим здесь признаков раннего прекращения фертильности, которые бы четко свидетельствовали о наличии семейного планирования. Уровень фертильности в Китае и Японии для всех возрастов неизменно составляет около половины от соответствующего уровня у хаттеритов. Возможно, что по причинам, изложенным ниже, свою роль здесь играла крайняя бедность доиндустриальной Азии. С другой стороны, низкая фертильность могла объясняться приверженностью соответствующим социальным обычаям, а не сознательным индивидуальным контролем[80].

Все эти данные позволяют сделать вывод о том, что, несмотря на ранние браки и почти 100-процентную долю замужних женщин, средняя женщина в Китае и Японии около 1800 года рожала менее пяти детей, что в два с лишним раза ниже биологически возможного уровня, вследствие чего уровень рождаемости в этих странах был таким же, как и в Европе в XVIII веке.