Прощай, нищета!

Напротив, в Китае и в Японии людские нечистоты — как моча, так и фекалии — представляли собой ценный продукт, который хозяева продавали крестьянам и который служил объектом борьбы для различных группировок, соперничавших между собой за право его вывоза. Нечистоты не выливали в выгребные ямы, канализацию и реки, загрязняя источники воды. Вместо этого в таких городах, как Осака, подрядчики в XVIII веке даже находили выгодным устраивать на углах улиц уборные с целью продажи собранных таким образом нечистот[116]. Кроме того, в Китае и Японии нечистоты, по-видимому, вывозились ежедневно, а не скапливались под домами в выгребных ямах, которые опустошались лишь периодически.

Использование людских нечистот в качестве удобрений небезопасно, но по крайней мере японцы, понимая это, несколько месяцев предварительно выдерживали нечистоты в ямах или бочках, с тем чтобы большая часть болезнетворных микроорганизмов погибла в процессе брожения.

Кроме того, японцы и китайцы отличались намного более высоким уровнем личной гигиены. Мытье было непопулярно в Англии; более того, в эпоху раннего Нового времени оно считалось греховным удовольствием. Даже в романах Джейн Остин 1811–1817 годов, в которых очень большое внимание уделяется описанию быта, мы не найдем ни одного упоминания о мытье[117]. Напротив, у японцев был широко распространен обычай часто мыться в горячей воде. Китайцы также мылись при всякой возможности и тратили много мыла[118]. Японцы после удовлетворения естественных надобностей мыли руки и содержали уборные в чистоте. Что же касается Пеписа, то он всего лишь раз на протяжении десяти лет упоминает в своем дневнике о том, что его жена мылась: «Моя жена вместе с другой женщиной собирается сходить в баню, чтобы вымыться… она заявляет, что хочет быть чистой. Долго ли она таковой пробудет, можно только гадать». Поход в баню, очевидно, стал эпохальным событием, поскольку на следующий день он пишет: «Прошлую ночь провел в одиночестве, моя жена после бани легла одна в другую кровать». По-видимому, помывшаяся жена не желала, чтобы муж ложился в постель грязным, потому что три дня спустя он записывает: «…пришел домой поздно, помылся теплой водой; теперь моя жена пустит меня к себе в постель, поскольку она сама помылась»[119]. Но, как и ожидал Пепис, мытье не вошло в привычку, и на следующие четыре года эта тема исчезает из его дневника.

Данные о производстве мыла в Англии в XVIII веке также подтверждают тезис о том, что мытье и стирка не были в то время повседневным занятием. В 1710-е годы, когда население Англии составляло 5,7 млн человек, производство мыла составляло 25 млн фунтов, то есть на одного человека в день приходилось менее 0,2 унции мыла вне зависимости от того, как оно использовалось[120]. Для того чтобы оценить, насколько скромными были объемы потребления мыла, можно отметить, что целью операции «Продовольственная безопасность Южной Африки» в настоящее время является обеспечение всех ее обездоленных клиентов 0,4 унции мыла в день, что рацион каторжников, перевозившихся в Австралию в середине XIX веке, включал в себя 0,5 унции мыла в день; и что рацион мыла и в армии северян, и в армии южан в начале Гражданской войны в США составлял 0,64 унции в день[121].

Слабое внимание, уделявшееся англичанами личной гигиене, проявлялось и в примитивном устройстве туалетов. Если в Японии туалеты строились на некотором расстоянии от жилых помещений, то английские высшие классы, похоже, предпочитали, чтобы туалет находился поблизости, хотя при этом возникала проблема борьбы со зловонием[122]. Или же сооружением туалетов вообще не утруждались. В театре «Глобус», построенном в 1599 году в Лондоне на южном берегу Темзы, не было предусмотрено ни одного туалета для всех 1500 зрителей, которых мог вместить театр. Зрители, даже те, что занимали пятипенсовые ложи над сценой (эта цена была лишь немногим меньше дневной зарплаты рабочего), вместо туалета ходили на двор за театром, а скорее всего, использовали лестницы и коридоры в самом театре.

Более того, в Японии и жилые помещения содержались в намного большей чистоте. В домах настилались деревянные полы, а уличная обувь снималась при входе в дом. Японцы поливали водой улицу рядом с домом, чтобы было не так пыльно. И наоборот, в Англии почти до самого 1800 года большинство людей обитало в домах, где пол представлял собой утрамбованную землю, покрытую соломой, которую меняли лишь изредка. В эту солому плевали, мочились, бросали объедки. Вообще на полу в результате повседневной жизнедеятельности накапливался такой мощный слой отходов, что когда ямчужные мастера в конце XVI — начале XVII века получили право снимать верхний слой земли под постройками, являвшийся богатым источником селитры (нитрата калия), то они якобы выкапывали землю не только в амбарах, но и в жилых домах. Кроме того, у англичан имелось намного больше кошек и собак, также обильно удобрявших своим пометом жилые помещения и улицы.