Прощай, Нью-Йорк? [СИ]

Вообще это странно. У меня теперь двойная фамилия Олдридж-Хилл и первая фамилия моя девичья и все кто меня знает, обращаются ко мне по моей старой фамилии. И это должно быть первая посылка, которая отправлена на мою новую фамилию.

— Вам посылка, — говорит парень и, оглянувшись на своего приятеля стоящего у машины, кивает ему и вновь поворачивается ко мне. — Распишитесь, пожалуйста.

Пока я расписываюсь за получение посылки тот, который стоял у машины, подходит ко мне, и когда я поднимаю голову, тут же вижу в его руках просто огромный букет цветов.

— Занести внутрь? — спрашивает тот, что держит букет, и я, не в силах вымолвить и слова, киваю ему. Интересно, от кого это?

Пока я показываю парню, куда можно положить цветы, второй уже приносит мне небольшую совершенно ничем не обёрнутую коробку.

— Всего доброго, миссис Хилл, — говорят они практически одновременно, и я закрываю дверь ателье в нетерпении узнать от кого всё это, но стоит мне только подойти к цветам, как я, кажется, и так всё понимаю.

Это розовые, белые и насыщенно бордовые пионы, и голубые гортензии, и немного красных роз… однажды я уже получала такой большой букет пионов, и он был от Джека, но если честно, я сомневаюсь, что это от него.

В цветах записки или карточки с именем не нахожу, но у меня в руках коробочка, в которой, наверняка и должен быть ответь от кого всё это.

Со странным беспокойством на сердце я опускаюсь на диван и открываю довольно странную коробочку, в которой лежат лишь фотографии и какой-то флакончик.

Боже…

На самой первой фотографии я одна и я видела эту фотографию в столе Джека на Лонг-Айленд. Это фотография сделана с нашего первого свидания у океана. На фото я смеюсь, оглянувшись на Джека, а ветер слегка развивает мои мокрые волосы.

«С днём рождения, Клэри».

Это написано на обратной стороне и… довольно сложно описать, что я чувствую. Это не просто, но и не тяжело, я не чувствую грусти, но на душе всё же скребут кошки.

И я ошиблась, фотография здесь всего лишь одна, остальное это… какие-то записи, неужели Джек что-то мне написал, ведь очевидно, что это всё же он прислал мне и цветы, и эту коробку.

Но прежде чем начать читать, я беру в руки небольшой флакончик похожий на пробник духов, и я не понимаю… мне кажется, что я это уже где-то видела, мне это словно знакомо и… я вспоминаю.

Однажды на день рождения Джека я подарила ему красивую деревянную шкатулку с нашими совместными фотографиями и с прикреплёнными к ним флакончиками с разными запахами, к каждой фотографии был прикреплён свой запах. У фотографий в доме Джека на Лонг-Айленд был запах древесины и хвои, а к фотографиям у океана прилагался запах морского бриза и, кажется, Джек выслал мне один из тех флакончиков.

Но я не думала, что он сохранил их.

Открыв флакончик, я подношу его к носу и, прикрыв глаза, отчётливо чувствую свежий морской запах, словно вода прямо здесь под моими ногами и перед глазами невольно начинают оживать картинки, воспоминания, словно фильм проплывают передо мной, и я вспоминаю всё самое хорошее. Наверное, это самый лучший подарок за сегодня, он самый… глубокий, не каждый может подарить тебе, а точнее вернуть старые воспоминания.

На глаза едва ли не накатывают слёзы, но едва я начинаю чувствовать тяжесть внутри и хоть какой-то намёк на боль и сожаление, я открываю глаза и закрываю флакончик, убрав его обратно в коробку.

Но теперь мне нужно прочесть то, что написал мне Джек и я знаю, это будет самое сложное.

Достав лист сложенный втрое, я раскрываю его, и… Джек писал от руки.