Прощай, Питер!

– Сейчас мне кажется, что детство – самое лучшее время. Самая яркая и сильная часть жизни. Ведь чем старше я становлюсь, тем чаще мысленно в него возвращаюсь.

***

Ленинград, конец эпохи. Дедушка разменял большую трехкомнатную квартиру на Наличной улице, которую ему дало государство, на двухкомнатную квартиру на Шевченко и однушку в одном из спальных районов Ленинграда. Он сделал это ради первого брака своего сына, чтобы ему с женой было где жить. Сын, кстати, потом развелся и оставил однушку жене.

Сам дед вместе с женой и двумя дочерьми переехал на Шевченко, поближе к своему институту. Позже одна сестра уехала в Карелию, а вторая заняла ее комнату. На какое-то время жизнь устаканилась. Пока в двухкомнатную квартиру на Шевченко, в которой жили дедушка, бабушка и одна из сестер, не вернулась из Карелии мать Никиты, с новорожденным ребенком. В квартире был длинный узкий пенал с одним окном, два на шесть метров, и зал с двумя окнами, размером четыре на четыре метра. Ванна стояла в кухне – еще одном пенале, размерами метр восемьдесят на пять метров. Также в кухне были плита, стол, раковина, холодильник, большой вертикальный пенал, детский стульчик и газовая колонка.

В конце-концов Никита с матерью оказались в дальней узкой комнате. Дед, бабушка, и сестра уместились в зале. Сестра быстро оценила ситуацию и съехала вместе с внезапно появившимся мужем на другую квартиру, подаренную на свадьбу. А Никита, мать и родители остались на Шевченко.

Первое осознанное воспоминание о себе всплыло в памяти внезапно, когда Никите было около двадцати лет. Ранняя весна. Мать ведет двухлетнего Никиту за руку. Он робко шагает по гранитной ограде Василеостровского сквера, невысоким гранитным блокам, и смотрит по сторонам. Никита вспомнил меховой воротник, шапку на ушах и варежки. Уже начинал таять снег. Ярко светило солнце, хоть было довольно холодно. Так хорошо идти.

***

– Детство тоже бывает разным, – сказала Наташа, – Я ведь никогда не рассказывала тебе про свое детство. А там было о чем рассказать. Хорошо помню, как меня наказывала мать – лупила шнуром от утюга. Она раздевала меня, ставила в середине комнаты, орала и хлестала меня шнуром от утюга. Это называлось воспитанием.

Наверное, она меня била потому, что ревновала к соседу, который меня домогался. Но когда ей об этом говорила она делала вид, что не верит. В то время мы жили в небольшом Северном городе и единственный кто мог мне помочь, мой самый верный и надежный товарищ, мой друг – очень быстро сторчался и погиб из-за наркотиков.

Из-за наркотиков в нашем городе вообще очень много людей умерло. В какой-то момент одна банда не поделила что-то с другой и по городу началась резня. Буквально в течение суток было убито несколько моих друзей и подруг. До меня в тот раз не добрались каким-то чудом. Потом было следствие, допросы, угрозы. Из-за этого мне пришлось тогда уехать.

– Да, – сказал Никита, – Действительно, у каждого из нас за плечами своя грустная история. Егор мне что-то рассказывал об этом. Удивительно, что после всего ты осталась такой жизнерадостной и уверенной в себе. Хотя знаешь, если подумать, то большинство моих знакомых девушек имеет непростую судьбу.

Например, на соседней со мной улице жила художница, которая была старше меня на десять лет. Она сама со мной познакомилась, когда я купался в Ленэкспо. Эля была довольно необычная и яркая девушка. Она была художницей и модельером. У нее даже прошло несколько модных показов. Я помню, как она все говорила о том, что хочет написать книгу о себе и своей жизни.

Правда, мне почему-то кажется, что она уже ее не напишет. У Эли было два мужа. Первый все время выпивал и лупил ее, а второй о ней заботился. Но и со вторым она тоже развелась. С ней у нас не было отношений в том смысле, в каком их можно придумать. Мы просто то какое-то время были близки и проводили время вместе. До того момента, пока она не подставила меня. У Эли были проблемы с алкоголем и контролем над собой. В какой-то момент она позвонила мне и попросила приехать, чтобы помочь ей дойти до дома. Я приехал туда, куда она сказала, и попал прямо в центр скандала.

Оказалось, что она там со всеми перессорилась, всем наговорила кучу гадостей, всем угрожала и сказала, что сейчас приеду я и всем там наваляю. В общем, поставила меня в довольно неудобное положение. Еле-еле удалось урегулировать конфликт мирным путем. Оказалось, что там она пропивала деньги, которые я дал ей на покупку парикмахерских ножниц. С ее слов она хорошо умела стричь и для того, чтобы выбраться из тяжелой жизненной ситуации ей не хватало именно парикмахерских ножниц, чтобы она могла начать стричь на дому.