Прощай, Питер!

Так вот, эта художница постоянно получала от своего первого мужа. Как-то раз он ее избил особенно сильно – приехал к ней в квартиру, выбил все окна, поколотил ее и ушел. Я тогда предложил заступиться за нее и поговорить с ним по-мужски. Но Эля отказалась и сказала, что он ее любит, просто темпераментный и глупый. Сказала, что трогать его не надо. А через несколько дней второй муж ставил в ее квартире новые окна взамен тех, которые выбил первый.

Иногда мне начинает казаться, что несчастные пьяные женщины – это фирменный стиль Питера. И ведь нельзя их ни в чем обвинять. У всех нас достаточно поводов, чтобы выпить. Например, моя соседка, у которой при взрыве погиб брат. Вполне понятно, почему с тех пор их семья начала крепко прикладываться к бутылке. Возможно, их это и не оправдывает, но тем не менее – повод у них был. И повод достаточно сильный.

Или соседка Егора по коммуналке, женщина в годах, как нам тогда казалось. Сколько ей было на самом деле я уже не помню. Возможно пятьдесят или шестьдесят лет. Всякий раз как наша молодая компания собиралась на гулянку она заглядывала в дверь и говорила: «Вы, конечно, можете послать меня куда подальше, если вам этого так хочется. Но я буду крайне признательна, если нальете немного вина».

Потом она проводила вместе с нами какое-то время, выпивала пару бокалов и уходила к себе. Вроде ничего особенного, но легкий флер романтики клубился над всеми девушками и женщинами, которых я знал в этом городе. Чего стоила пьяная женщина, которую я встретил посреди недели на Весельной улице и просто вынужден был проводить домой, так как сама она на ногах уже практически не стояла. Пикантности ситуации добавляло то, что я и сам был навеселе. Однако мы прошли уже почти весь остров.

Действительно, ребята уже прошли по Малому проспекту, свернули на набережную Макарова, прошли ее до конца и теперь находились на Стрелке. Самым быстрым способом попасть на площадь Восстания был Дворцовый мост. И хоть внешне он казался спокойнее, а обстановка вокруг была более умиротворенной, чем возле Благовещенского моста, легкий холодок все-равно пробежал у Никиты по спине, когда они ступили на главный питерский мост.

***

На Миллионной улице он бывал раза три или четыре. Никита и по Дворцовой площади гулял нечасто, а на Миллионную практически и не заходил никогда. Но в тот раз так получилось, что Никиту туда буквально затащили. Сам он не собирался на Миллионную.

Сначала они встретились с Юлей – тверской девочкой, с которой Никита познакомился по интернету. Встретились и пошли гулять по городу. День гуляли, два, а на третий попали на Миллионную. Юля смешливая девчонка и очень компанейская. Никита никогда бы к незнакомцу на улице без веской причины не стал подходить, а она взяла и подошла.

Перед ними в магазинчике стоял какой-то паренек. Юля подошла к нему сзади и накинула капюшон ветровки на голову. Никита даже подумал сначала, что они знакомы. Но оказалось, что нет. Познакомились и дальше пошли гулять вместе.

Новый знакомый все рассказывал про своего друга, который уже несколько лет кодит и не выходит из дому. Еду ему привозит служба доставки, все остальное тоже на заказ доставляют. Деньги на карточках – человек на улице не был года три. Парень в ветровке предлагал вытащить своего приятеля на улицу и они пошли к нему в гости, на Гороховую. Только почему-то не дошли, осели на Миллионной. Там Юля познакомилась еще с какими-то ребятами, а Никита и новый знакомый оказались предоставлены друг другу.

Вдруг в голове у Никиты завертелась шальная мысль. С Юлей они уже друг другу поднадоели за эти три дня. От любого общения устаешь, а когда оно непрерывное устаешь вдвойне. Юля нашла для себя способ отвлечься, а Никита довольно давно накачивал себя пивком, потому что ему эта затянувшаяся прогулка тоже стала надоедать. И тут новый человек оказался в его поле зрения.

Можно даже сказать, что симпатичный. Хотя скорее забавный. У него реакция такая на все – очень прямая и открытая. Свесив ноги вниз они сидели на знаменитом портике с Атлантами. Ночь, лето, по площади гуляли случайные парочки, фонари горели волшебным светом. И Никита начал делать парню в ветровке неоднозначные намеки. Вопросы задавать – было ли у него что-нибудь с парнями, как он к геям относится, не хотел бы попробовать? Спрашивает, а сам подсаживается все ближе.

В какой-то момент Никита так увлекся, что даже начал чувствовать влечение. Но новый знакомый стойко выдержал домогательства – не стал лезть в драку, убегать или орать как потерпевший. Хотя Никита почему-то ждал и хотел примерно такой реакции. Но нет. С начала визави и делал вид, что не понимает куда клонит Никита, а потом начал твердо обозначать, что он не из таких. Наконец, он просто и прямо сказал, что его такие предложения не интересуют. Протрезвев Никита спрашивал себя, зачем он все это затеял. Но ответа не приходило. Разве что ради забавы.