Прощай, Питер!

Это было давно. Правда давно. Мир с тех пор поменялся, но оставим это на совести мира. А вот то, что поменялся я, вызывает у меня не самое лучшее чувство. Впрочем, в жизни что только не прожито. Свет выиграл у меня эту битву, но войну я еще не проиграл.

Мне всегда было странно думать, что ты живешь в обычном другом городе. Люди с трудом допускают мысль, что другой город или другая страна могут быть обычными. Наоборот – люди придумывают себе: вот там, там за горой есть страна, где живут люди с песьими головами. Где круглый год снег и по улицам ходят медведи.

Люди придумывают это оттого, что собственная жизнь кажется им слишком обычной и изученной. А хочется чего-то враждебно-непостижимо. Вот и отсылает фантазия за тридевять земель, в тридесятое царство.

Как там, в твоем царстве? Все ли ладно, сытно да весело?

Знаешь, Ники, я счастлив возможностью писать тебе письма. Для меня писать письма на самом деле насущная потребность. Если бы ты знал, как я тебе благодарен за эту возможность. В мире так мало тех, кому можно написать письмо.

А ты, чувствуешь ли, что меняешься? Радует ли тебя это?

Привет!

***

Оставшись один, Никита начал думать о смерти. Первый раз он столкнулся со смертью довольно рано. Это была смерть маленькой птички малиновки, на даче детского сада в Васкелово. При детских садах того времени часто было организованы летние комплексы для детей, называемые дачами. За такие дачи, как правило, отвечали предприятия, к которым были прикреплены эти детские сады и дачи.

Целый день дети проводили на природе и свежем воздухе, под присмотром воспитателей. Понятно, что один воспитатель не сможет усмотреть за несколькими десятками малышей, хаотично перемещающихся по слегка облагороженной территории. Поэтому чаще всего дети сбивались в небольшие стайки и занимались самостоятельным изучением окружающего мира.

В один из дней группа, в которой был Никита, нашла за верандой придушенную птичку. Это открытие произвело на детей сильное впечатление – опи первый раз видели что-то неживое. Птичку похоронили с почестями, а потом еще несколько дней вели расследование, пытаясь найти убийцу. Выдвигались самые разные версии – он новой неизученной болезни, до жестокого маньяка-убийцы. На местного кота никто не думал.

Из того лета Никита запомнил душный запах одеколона, которым прижигали укусы комаров, мазь бутадион, которой мазала его мать, и зеленку, которая заменяла все остальные лекарства. Тем же летом чуть не умер сам Никита, первый раз вплотную повстречавшись со смертью.

Он полюбил. Полюбил искренне и бесконечно, открыто и глубоко, как только может любить пятилетний ребенок. Любовь выражалась в предложении объекту страсти показать, что спрятано под трусиками, а заодно выйти за него замуж. Никита был серьезен в своих намерениях и ухаживал настойчиво. Девочка не менее настойчиво отказывала в реализации свадебных планов. И тогда Никита пообещал ей, что повесится в случае окончательного отказа. Но девочка не восприняла его слова серьезно, а зря.

Удивительно, насколько эффективными бывают целеустремленные дети. В ящике стола в группе Никита взял ножницы. Затем аккуратно скрылся из поля зрения наставницы и отправился прямиком на задний двор, где на веревках сушилось белье.

Никита кое-как срезал бельевую веревку и приступил к своему ритуалу. Узлы вязать он не умел, но что делать примерно представлял. Один конец веревки он намотал на кусты, а второй на шею. И добился того, чего хотел – Никита удавился. Последнее, что он помнил, была заведующая, которая бежала к нему со стороны корпуса и что-то кричала.

Потом пришли темнота и тишина. Замечательное состояние. А потом его зачем-то разбудили и вернули обратно, Никита искренне не понимал зачем. Разумеется, последовали разборки с матерью и воспитателями. Но главное – девочка согласилась и выполнила поставленные условия.