Прощай, Питер!

Никита знал, что ему нужно. Вернуться в старый дом, где он прожил двадцать пять лет за шкафом, где нельзя было пользоваться духовкой потому, что это запрещал дедушка, где были старые, покосившиеся, деревянные никчемные рамы, продуваемые холодным осенним и зимним ветром, где был скрипучий пол, создавший впечатление, что ты находишься на корабле среди бушующего океана. Где Никита чувствовал себя пиратом на палубе брига, когда на крыше и в водосточных трубах завывал ветер, а под ногами скрипел паркет. Ему нужно туда. Именно там осталось последнее незаконченное дело. Но Никита понимал, что попав домой он уже не сможет вернуться обратно. Поэтому он решил сначала дойти до Площади Восстания. К тому месту, куда хотела попасть Наташа. А затем навестить другие места, которые были ему дороги.

– Ты что, забыл про меня? – голос Кота из-под лавки заставил Никиту очнуться, – А я, между прочим, все еще здесь.

Никита встряхнул головой, как будто возвращаясь от своих мыслей.

– Замечательно, вдвоем нам будет не так скучно. Знаешь что, Кот, давай пройдемся по городу напоследок. Я хочу запомнить его таким, какой он есть, и попрощаться с ним.

На Площади Восстания было мало интересного, не считая малозаметной надписи в одной из арок: «Наверное, мы еще встретимся. Н.».

Никита сразу понял кто оставил эту надпись и сердце его сжалось. От Площади Восстания они с Котом двинулись в сторону Дворцовой набережной. Там повернули направо. Перешли Троицкий мост и погуляли по Петропавловской крепости. Зашли в Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи, куда в маленький Никита ездил с дедушкой.

Прошли мимо зоопарка к мосту и свернули на Васильевский остров, на Большой проспект. Большой проспект был действительно большим. Он был больше Невского и не шел ни в какое сравнение с Большим проспектом Петроградской стороны, который был меньше в несколько раз.

Петроградка вся была похожа на кроличью нору – она была изрыта кривыми ходами улочек и никогда не было ясно где ты вывернешь, нырнув в одну из многочисленных арок. Дома здесь нависали над улицами, а улицы врезались в дома.

Васильевский остров был другим. Упрямство линий и проспектов, которые пересекали друг друга под прямым углом, было похоже на тетрадь в клеточку. Остров был прямым и понятным. Большой проспект служил ему главной дорогой.

Никита с Котом шли по центру Большого проспекта. Прямо по разделительной полосе. Пользуясь тем, что они никому не мешали. Над головой висело серое небо, по сторонам недвижимо стояли деревья, за ними чернели окна домов.

– Вот и все, Кот, – сказал Никита, – Вот и все. Наше путешествие почти завершено. Осталось совсем немного, совсем чуть-чуть. И мы узнаем все ответы.

– Ты знаешь, – ответил Кот, – А ведь это не так и важно.

– Что неважно?

– Ничего, – ответил кот, – Ничего не важно. Ведь на самом деле ничего не кончается, ничего не начинается и ничего не имеет значения. Все остается таким, каким оно есть. Помнишь, как мы с тобой застыли наразлет в теплый солнечный день?

– Конечно помню. Я ведь написал об этом целую историю.

– Именно так все и случилось, – сказал кот, – Именно тогда да мы с тобой и вошли в историю. Все, что происходило до и все, что случилось после – всего лишь дополнение к тому, что уже произошло. Ты ведь про это знаешь, правда?

– Конечно знаю. Сейчас мы придем домой, зайдем внутрь, сядем на диван и снова застынем, чтобы войти в вечность. Только уже окончательно и бесповоротно.

– Оглядись напоследок. Посмотри на этот город. Был ли ты здесь счастлив?

– Разумеется был.

– Разве имеет значение, какой это был город?

– Мне кажется, что я был бы также счастлив в любом другом месте. И со мной обязательно случилось все то же, что произошло и здесь. Случилось бы неизбежно и неминуемо. Я бы также любил, меня бы также предавали. Я бы также предавал и, в общем, наверное все было бы также.

– Оно и было также, – сказал Кот,– Было есть и будет. Разве нужно что-то другое?

Они дошли до Шевченко и повернули направо.

– А знаешь, Никита, каким ты был хозяином? – спросил кот.

– Интересно, расскажи.

– Ты был хорошим хозяином. Конечно, ты был довольно безалаберный и тебя часто не было дома днями и неделями. А когда ты был дома, то большую часть времени пьяный или под кайфом. Но обо мне ты всегда заботился как следует – у меня было, что покушать и ты всегда был рад со мной поиграть. Помнишь, как мы играли с тобой в мячик?

– Да. Я бросал тебе мячик, а ты мне приносил его обратно. Не кот, а собака какая-то, – улыбнулся Никита.

– Какая я тебе собака! – обиделся Кот.

– Извини-извини.

Какое-то время шли молча.

– Знаешь, – сказал Кот, – На одно точно не могу пожаловаться. Я был абсолютно уверен, что имею для тебя значение.