Прощай, Плутон!

– Думаете о зле? – спросил он с ходу.

      Пытаясь понять, что за человек сидит со мной рядом и пронзительно смотрит мне в глаза, я почти минуту не мог сказать ни слова. Наглый собеседник был удивительно похож на многих людей, которых я знал. Представьте, что перед вами сидит человек, олицетворяющий всех сразу, его невозможно описать словами или найти в его чертах что-то необычное. Выйдите на самую оживленную улицу и смотрите в толпу. Он такой же, как все, его никогда не выделишь среди других, это серое отражение масс, бродящих по улицам наших городов. Легион похожих. Трудно говорить с человеком, которого никогда не запомнишь в лицо, не вспомнишь и не узнаешь. Он повторил:

– Вы думаете о добре и зле?

      Немного придя в себя после очередного вопроса, я еле-еле промолвил:

– Нет, с чего вы взяли?

– Мысли выдают тебя, мой друг! – С каждым его новым словом я все больше входил в шоковое состояние.

– Мне кажется, вы ошиблись, мы с вами не знакомы, я никак не могу быть вашим другом!

– Может быть, и так, но послушай меня. То, о чем ты так усердно думаешь, всего-навсего устаревшая и навязанная мораль строгого мира. Есть не только добро и зло, есть еще один игрок этой блеклой борьбы – надменность. Белое, черное и самое необъятное серое. И, поверь мне, в этом мире все гораздо страшнее, чем кажется, и тем гораздо проще. Не приписывайте злу все грехи, во всем виновата надменность, человеческая надменность делает действие, за которым приходит всемогущее зло, а оно наказанием и муками дает путь добру. Не вини зло в деяниях, зло чистит и забирает с собой тех, кто не смог очиститься сам. Серость, которая стремится порождать серость. Без зла не будет и добра, прими этот мир как данность, ведь только твой личный путь решит, к чьей из трех сторон ты присоединишься в конце.

      Совсем близко послышались гудки прибывающего к станции поезда. Странный человек резко встал и подошел к краю перрона. Я словно прилип к скамейке, я впервые в жизни не хотел даже пошевельнуться. В голове жутко гудело, я просто смотрел в сторону незнакомца. Он обернулся и громко сказал, что мы еще обязательно встретимся. Поезд издал резкий гудок, символизирующий прибытие на станцию. Двери распахнулись, незнакомец медленно вошел в вагон и обернулся. Его глаза пристально смотрели на меня, пока не закрылись двери и состав отправился дальше. Проводив взглядом новенькие сине-красные вагоны, я вдруг очнулся от ступора, в который попал после неожиданного разговора, из-за него я еще и пропустил свой состав. Как оказалось, в этом направлении в тот день больше не было ни одного поезда. Но самое странное и страшное произошло после. Тот самый состав, который я ждал на перроне, сошел с рельсов. Машинист был пьян и перепутал рычаги на опасном повороте. В катастрофе погибло много людей, очень много, и кто знает, может быть, именно среди них должен был оказаться и я? Или человек который похож на всех и каждого…

      И вот этот самый безликий и такой знакомый человек стоит передо мной здесь, на Плутоне, в самом дальнем захолустье, на станции N. Во тьме. И он так же холодно смотрит в мои глаза. Точно так же, как когда-то в реальном мире.

– Давно не виделись, да?

      Я опять потерял дар речи, но, собравшись с последними силами, хриплым голосом обратился к нему:

– Кто вы такой? Почему вы преследуете меня?

      Его ответ был молитвенно-монотонным и неожиданным.

– Я просто тот, кого вы называете Смотрящим. Я всюду и всегда с вами, но, так как вы зашли уже слишком далеко, мне надо было появиться и сказать последнее напутствие!

      Я встретил Смотрящего! И в жизни, и на Плутоне, как же такое могло произойти с одним человеком? О, дивная страна грез, фантазий и галлюцинаций, ты не перестанешь меня удивлять!

– Вам нужен поезд до высоких гор, он скоро прибудет по расписанию. Ты сразу же его узнаешь, ты его видел однажды. Помнишь, тогда, на станции, ты в него чуть не сел? Теперь, дружочек, придется сесть, иначе никогда отсюда уже не выберешься, пришло время делать выбор, – с этими словами силуэт Смотрящего растворился во тьме.

      Вокзальный холл стал еще мрачнее, мы втроем поспешили выйти на улицу, туда, где был яркий свет и виднелся рваный скалистый горизонт. Ну что же, вот и конец нашего пути, я стою на перроне и вижу, как вдалеке сверкает приближающийся состав. Поезд, выкрашенный в красно-синий цвет, блестел на тусклом солнечном свете под рваным куполом Плутона. Правда, в этот раз он состоял только из двух вагонов, на которых была изящно начертана надпись «Адреналин». Состав, который нас вывезет отсюда. Наш путь на Плутоне заканчивается, я безумно рад этому.

      Поезд остановился, издав до боли знакомый сигнал.